Понятие «познание». Гносеология - принципы и основные направления современной гносеологии Что такое теория познания в философии

ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ (ГНОСЕОЛОГИЯ).

ВВЕДЕНИЕ.

Гносеология как философская теория познания:

1.“Гносеология” - слово и понятие.

2.Место гносеологических проблем в системе философских знаний.

3.Проблема гносеологии в различных типах мировоззрения.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА : Гносеология. Эпистемология. Теория познания. Наивный реализм. Мифология. Религия. Философия. Здравый смысл. Научное мировоззрение. Рефлексия. Перцепция. Апперцепция.

Wordskey : Philosophy. Gnoseology. Epistemology. Theory of knowledge. Theory of reverberation. Consciousness. Cognition. Knowledge. Common sense. Religion. Worldoutlook. Reflextion. Perception. Apperception.

1.“Гносеология” - слово и понятие.

1.1."Гносеология" - сугубо философская категория. Её название происходит от греческих слов: "?νωσεο"(?носео) - знаю ["?νωσισ"(?носис) - знания] и "?ογοσ"(?огос) - слово ["?ογια" - ?чение, наука] и дословно означает: "Учение (Наука) о познании", "Учение (Наука) о сознании". В философской литературе, в том числе - в философских энциклопедиях и словарях выражения "Гносеология" переводится как "Теория познания". Наряду с этим для выражения этого же содержания в философской литературе применяется также слово "Эпистемология".

Следует сказать, что, по существу, название Теории познания Эпистемологией не совсем удачно. Само слово “episteme” – коренным образом связано со словом “pistis” – вера. Но ведь то, что я знаю (гносио), и то, во что я верую (пистио), что только принимаю за правду – это на современном уровне философских и научных знаний различные по содержанию понятия. Отсюда в западноевропейской философии двойственное, а то и тройственное понимание сущности Эпистемологии. Так в американском “Словаре по философии и психологии” пишется, что эпистемология – это “теория происхождения, природы и меры ограниченности (limits) наши знаний”, “философия научных знаний” (Baldwin. Dictionary of Philosophy and Psychology. New York,1901, Vol.1, pp.333, 414). Во французском философском словаре эпистемология определяется как “критическое изложение принципов, гипотез и результатов различных научных описаний, в которых определяется логическое, вне психологического, происхождение и объективная ценность добытых результатов” (Vocabulaire philosophique, p.221). В итальянской литературе считается, что эпистемология “выявляет объект каждого научного исследования, его общие принципы и методы исследования”. В католических публикациях на латинском языке, а также бельгийской лувенской философско-богословской школой Теория познания, обычно, называется Критерологией (Criterologia). У немцев, как и у нас, Гносеология/Эпистемология называется “Erkenntnistheorie” – Теория познания.В целом же, в современной философии гносеология сосредотачивается на общей, собственно – философской, сущности и общих проблемах процесса познания, а эпистемология – на исследовании меры достоверностти наших знаний/верований объективному положению вещей.

Таким образом, Эпистемология являтеся составной частью, или же – практическим применением Гносеологии, а не равной последней. Эпистемология, в строгом смысле этого слова, занимается сейчас изучением содержания наших научных, истинных, знаний, а также гносеологической сущностью религиозных верований. Мы будем пользоваться термином "Гносеология" в значении философского учения о сущности познания (сознания). Но сначала очертим круг проблем Гносеологии.

Гносеология , или теория познания, - это раздел философских знаний (философская наука, философская дисциплина), в которой исследуется возможность познания человеком мира, а также познание человека самого себя; исследуется движение познания от незнания к знанию; исследуется природа знаний самих по себе и в соотношении с теми предметами, которые в этих знаниях отражаются.

Итак, повторим сказанное схематически.

ГНОСЕОЛОГИЯ - это:

1. Раздел философских знания.

2. Философское изучение меры познания человеком мира и самого себя.

3. Изучение того, как в процессе познания происходит движение

от незнания - знанию.

4. Изучение природы наших знаний, какими они есть сами по себе, в своей

“онтологической” сущности, и соотношение этих знаний с предметами и

явлениями, которые познаются.

Итак, если говорить в самом обобщенном виде, гносеология занимается изучением сознания, познания, знания.

На личном и общественном опыте мы явно ощущаем наличие сознания, буквально физиологически чувствуем и видим результаты воздействия сознания на самого себя, на других людей и на общество в целом. И в то же время само сознание является неуловимым. В отличие от явлений материального мира оно, сознание, ускользает от внешнего наблюдение, как бы находясь вне времени и пространства. Задача гносеологии заключается в том, чтобы уловить это ускользающее сознание, рассмотреть его во взаимосвязи с миром материальных вещей, предметов и явлений, сделать его предметом своего рассмотрения и изучения.

2.Место гносеологических проблем в системе

философских знаний.

1.2.Проблемы гносеологии занимают ведущее место в философии. Это обусловлено тем, что сами проблемы сущности наших знаний в их соотношении с объективным положением вещей являются проблемами философскими и ничьими иными. Нет, не было и не может быть никакой другой науки, кроме философии, которая смогла бы сопоставить природу наших знаний с теми предметами и явлениями, которые зафиксированы в них, в наших знаниях. Ведь природа наших знаний - духовна; она с предметами и явлениями связана на столько опосредствованно, что свести их, знания, к уровню самих предметов и явлений не возможно ни экспериментально, ни теоретически. Дух и материя на столько далеки друг от друга, между ними существует такая бездна, которую никаким образом нельзя преодолеть науковообразными кирпичиками или перелазами. Только философия позволяет "перепрыгнуть" через эту бездну: от духа - до материи и от материи - к духу. Это во-первых. А во-вторых, философия как бы осознаёт исключительность своего положения и неизменно, на протяжении всей истории своего существования, уделяет проблемам познания первостепенное внимание. Постоянно существовали и до сих пор существуют философы и философские школы, которые считают, что у философии нет никаких других проблем, кроме проблем гносеологии. В их творчестве все проблемы философии сводятся к гносеологии или рассматриваются только сквозь призму гносеологии. Даже марксизм, который пытается охватить и свести в систему абсолютно все проблемы мировоззрения, и тот считает, что гносеология - это только "другая сторона основного вопроса философии" (Энгельс). Правда, есть такие философы, которые игнорируют проблемы гносеологии по мотивам невозможности решения её проблем или же по мотивам "не философичности" самой гносеологии. Но, мотивируя исключение гносеологии из области философского исследования, давая ей свою оценку, философы уже занимаются гносеологией. К тому же, излагая свои взгляды по тому или иному философскому вопросу, философ обязательно аргументирует истинность своих высказываний. А "истинность" - это уже гносеологическая (и никакая другая!) философская проблема. Следовательно, повторимся, проблемы гносеологии всегда занимают центральное место в философии вообще, а не только в отдельной философской школе или в творчестве отдельного философа.

Приложение:

Студентам для ознакомления предлагается вступительная часть статьи “Epistemology”, написанной А.П. Мартиничем (A.P. Martinich) - профессором техасского университета в городе Остин (Austin) и Аврумом Строллем (Avrum Stroll) – профессором калифорнийского университета в городе Сан-Диего для последнего, в 2002 года, издания энциклопедии “Britannica”.

Полный перевод с некоторыми дополнениями

– для облегчения контекстного воприятия – Дулумана Е.К..

на Компакт-диске кафедры философии)

EPISTEMOLOGY

Эпистемология – так в англоязычной литературе называется Гносеология - наука о происхождении, природе и границах человеческих знаний. Название гносеологии происходит от греческих слов: “gnosis” - знания и “logia” - учение, наука). В философской литературе выражение “Гносеология” употребляется со времен Платона и Аристотеля. В этом же значении оно и сейчас по традиции употребляется в большинстве европейских языков, в том числе русском, немецком и французском. Шотландский философ Дж. Ф. Ферье в своей работе “Основы метафизики”, изданной в 1854 году, предложил вместо “Гносеологии” употреблять выражение “Эпистемология” (от греческих слов “episteme” - убеждения, верования и “logia” - учение, наука). В англоязычной литературе в аналогичных случаях всегда пишется “Эпистемология” вместо “Гносеология”. В последнее время слово “Эпистемология” вместо “Гносеология” всё чаще употребляется в русском и других славянских языках.

Эпистемология наряду с Метафизикой (Наукой о бытии), Логикой и Этикой входит в число первых и главных четырёх философских наук. Некоторые философы считают, что Гносеология занимает доминирующее положение среди всех философских наук и всех философских проблем; называют Гносеологию царицей философии. Ни одна философская проблема не может быть разрешена или истолкована без предварительного доказательства или допущения в качестве аксиомы о гносеологической достоверности того или иного решения. Даже если философ отрицает малейшую возможность и достоверность человеческих знаний, то он уже дает свое решение, прежде всего, гносеологической проблемы: знает и своим путём доказывает , чего знать нельзя. Гносеология органически, в качестве исходной аксиомы, входит во все философские науки: Этику, Эстетику, Диалектику, Философскую Антропологию, Социологию и во все другие.

Основной проблемой гносеологии является решение вот какого “простого” вопроса: все ли наши знания имеют опытное происхождение? В поисках ответа на этот вопрос и его решение в гносеологии остро противостоят друг другу два оппозиционные друг другу традиции: эмпиризм, который утверждает опытное происхождение наших знаний, и рационализм, которые это отрицает.

Рационализм, рационалисты, исходит из того, что у человека имеются врождённые идеи, как, например, идея справедливости, моральной добропорядочности, гармонии и подобное этому, которые никак не могут быть извлечены из опыта, который, в свою очередь, свидетельствует о том, что нет полной справедливости, нет повсеместной порядочности, а над гармонией в окружающей действительности жизни господствует хаос. Одни, крайние, рационалисты (например, Платон, Августин и их единомышленники) при этом утверждают, что указанные и подобные им идеи присущи человеческому разуму изначально, врождены ему и только извлекаются человеком из разума; другие, умеренные (например, Лейбниц, Вольф, Баумгартен) - что указанные и подобные идеи хотя и не зависимы от ума, но в тоже время создаются исключительно умом в процессе размышления и философствования.

Эмпиризм, эмпиристы (например, Френсис Бэкон, Локк, Гоббс, Юм, Фейербах), наоборот, отрицают существование каких бы то ни было идей до приобретения человеком, человечеством, личного или общественного опыта и взаимообщения. Они утверждают и доказывают, что все идеи проникают в сознание человека через научение, ведущее место в котором имеет или личный опыт, или же обобщение опыта других, опыта всего человечества. Этот опыт изначально доходит до сознания человека через его чувств и восприятия. В философии восприятия принято называть перцепцией (от латинского слова “perception” - восприятие). В философии по инициативе Лейбница, перцепцией называют восприятия органами чувств, конкретно-чувственное восприятие, предметов и явления окружающей действительности, а осознание разумом, познание, этой действительности в идеях – апперцепцией .

Но в философии “голое” восприятие предметов и явлений окружающей действительности не только рационалистами, но и эмпириками не принималось за истину в последней инстанции. Ведь для всех очевидно, что восприятие, перцепция, сплошь и рядом проблематично. Наличие, например, галлюцинаций и сновидения явным образом доказывают, что наши восприятия могут быть очень далекими от истины. Ещё одну проблемы для эмпиризма создают математические теоремы, истина которых доказывается не опытным путём, а чисто рациональным, как бы “извлекаются” разумом из разума. Впрочем, эмпирики на этот упрёк отвечают, что математические теоремы и подобные им концепты пусты по содержанию, а сами математические операции (доказательства, преобразования) являются только сопоставлением одних пустых концептов с другими пустыми концептами. Путём математических операций можно вывести явно нереальные понятия о корне квадратном из “-1” (минус единицы), получить многомерное (с четырьмя и больше перпендикуляров к одной точке) пространство, получить понятие о самом большём числе, которого нет и быть не может даже по законам строгой математики, додуматься до многоугольного круга и так далее. Заметим, что все очевидно нереальное из перечисленного живёт и здравствует в математических операциях.

Гносеология включает в себя также решение вопроса о границах человеческого познания. Много эмпириков (например, Давид Юм, Дюбуа Раймон, агностики) и рационалистов (например, Кант и его единомышленники) согласны с тем, что не только всего, вообще, а и нечто конкретное, в частности, человек знать не может. Есть ряд предметов, явлений и концепций, которые выходят за пределы, как нашей перцепции, так и нашего разума, за пределы нашей рефлексии (от латинского слова “reflexes” - обращение назад). Кант, например, считал, что начало или безначальность Вселенной, наличие или отсутствие Бога, бессмертие или смертность души, причинность или беспричинность морали являются вопросами трансцендентальными (от латинского слова “transcendentalism” - выходящий за пределы), выходящими за познавательные пределы разума, не поддающие рациональному исследованию. Касаясь этих же вопросов, позитивисты 20 столетия, крупные учёные (Мориц Шлик, Рудольф Карнап, А. Дж. Айэр), которые стояли на позициях эмпиризма, объявили их, трансцендентальные проблемы Канта, такими, которые не имеют никакого смысла.

Гносеология занимается множеством проблем, относящихся к человеческому познания и знанию. Она пытается установить, в какой мере наши знания являются убеждением, в какой слепой верой, а в какой достоверным отражением реальной действительности; являются ли знаний только продуктом разума и замыкаются на разуме или они к тому же, или исключительно, являются потребностью мотивов человеческой деятельности . В последние десятилетия в гносеологии обсуждаются вопросы о различии самих знания, о соотношении содержания таких высказываний, как: “знаю, что”, “знаю, как”, “знаю из личного опыта”, “знаю по доказательству” и так далее.

[Одним словом, гносеология, охватывая всю ширь и глубину действительности, старается не пропустить в ней ни одной мелочи, ухватить в проблеме знания самые мелочные нюансы. Так что в настоящее время от гносеологии никуда не спрячешься! – Е.Д.]

А вот как понятие эпистемология освещено в Католической Энциклопедии.

Epistemology

Эпистемология (от греческих слов “Episteme” – знание, наука; и “Logos” – слово, мысль, рассуждение) – в самом широком смысле этого слова, означает отрасль философских знаний, которая занимается изучением и оценкой человеческих знаний (knowledge).

Слово “Эпистемология” не новое по своему происхождению, но оно стало общеупотребительным после публикации сочинения профессора Ферье (Ferrier) “Основы метафизики: теория знания и бытия” (1854) и заменило собой то, что до этого времени называлось как приложение к логике, содержательная или критическая логика, критическая или начальная философии и так далее. Некоторые авторы латиноязычных изданий и философы Лувенской теологической школы вместо “Эпистемология” до сих пор употребляют выражение “Критериология” (criteriology).

Греческое слово “Episteme” имеет два значение: 1. уверовать, стать убежденным и 2. знать сущность своих верований; отсюда в само понятие “Эпистемология” философы вкладывают два разных значения. В самом общем смысле эпистемологию определяют как “ теорию происхождения, природы и границы наших знаний” ((Baldwin, "Dict. of Philos. and Psychol.", New York, 1901, s.v. "Epistemology", I, 333; cf. "Gnosiology",I,414) или, сокращенно – “философия знания”; а смысле узком – как “критическое исследование принципов, гипотез и результатов различных наук, занимающихся определением их логического (не психологического) происхождения, их ценности и объективной значимости” ("Bulletin de la Société fran¸aise de Philos.", June, 1905, fasc. no. 7 of the Vocabulaire philosophique, s.v. "Epistémologie", 221; cf. Aug., 1906, fasc. 9 of the Vocabul., s.v. "Gnoséologie", 332). В итальянском языке слову “Эпистемология” придают тоже значение, что и в языке французском. Известный итальянский исследователь Ранзоли пишет, что “эпистемология определяет объекты всех наук путем придания им (объектам – Е.Д.) различных характеристик, фиксацией их взаимоотношения и принципов, законов их развития и специфическим методам изучения” ("Dizionario di seienze filosofiche", Milan, 1905, s.v. "Epistemologia ", 226; cf. "Gnosiologia ", 286) .

В этой статье мы будем трактовать эпистемологию в ее широком значении, которое придается ей в немецком языке, как “Erkenntnistheorie ”, - “составному и неотъемлемому разделу философских знаний, в котором, в первую очередь, описывается, анализируется, исследуется генезис знаний как таковых (психология знаний), а затем испытывается ценность этих знаний, их разновидность и мера их состоятельности, уровня и границ (критика этих знаний)” (Eisler, Wörterbuch der philos. Begriffe, 2d ed., Berlin, 1904, I, 298). В этом смысле эпистемология имеет дело не с некоторыми объектами научного изучения, но проводит исследование по отношению ко всем объектам и ко всем их функциям.

ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК

Усилия первых греческих мыслителей были сосредоточены на проблемах природы. Первые философы почти исключительно были объективистами, без какого бы то не было исследования достоверности знаний. Сомнения появились позже, главным образом, из-за разногласий среди философов в определении предвечных (premordial – до мировых, изначальных) элементов материи и дискуссий вокруг проблем природы и свойствах реальности. Парменид считал их (элементы) неизменными; Гераклит – постоянно изменяющимися; Демокрит наделял их извечно присущим им движением, в то время как Анаксагор требовал для них независимого и разумного двигателя. Все это привело софистов к постановке вопроса о возможности достоверных знаний и привело к зарождению скептических тенденций в их среде.

Сократ, Платон и Аристотель, которые выступали против софистов, реабилитировали силу разума в познании истины и в достижении достоверности, что само по себе способствовало исследованию процесса познания. Но эпистемологические вопросы еще не исследовались в их собственной сфере и не отделялись от чисто логических и метафизических проблем. Стоики, сосредоточившись на практических задачах философии, смотрели на познание как на условие правильной жизни и достижения счастья. Поскольку человек должен вести себя соответственно рационально постигаемым основополагающим принципам, поскольку человеческое поведение нуждалось в знании этих принципов, постольку знание этих самых принципов объявлялось возможным. Епикур, подчинив знания этике, считал знания не столько возможными, сколько необходимыми. А поскольку этика Епикура покоилась на принципах удовольствия и боли, то именно эти чувства и выступали у него высшим критерием истины.

Конфликт мнений, невозможность доказать что-либо, реальность восприятий становятся опять основным аргументом скептицизма. Пиррон объявлял природу вещей непознаваемой и призывал к тому, чтобы мы воздерживались от суждений, в чем и заключается человеческая добродетель и счастье. Представители Средней Академии были тоже скептиками, хотя и не в такой степени, как Пиррон и его единомышленники. Так, Архелай, отрицая возможность достоверных знаний и усматривая долг мудрого человека в воздержании от каких-либо утверждений, вместе с тем считал, что определенные знания в жизнедеятельности человека все-таки нужны, а отсюда - возможны. Подобную доктрину развивал и Карнеад, хотя и придерживался скептицизма. Позднейшие скептики Энесидем, Агриппа, Секс Эмпирик ко всему этому ничего существенного не добавили.

Отцы церкви были заняты главным образом формулировкой христианских догматов и тем самым косвенно показывали гармонию истин Откровения и разума. В анализе знания и исследовании его достоверности дальше всех продвинулся святой Августин. Против скептиков и скептицизма представителей платоновской академии, которые допускали не достоверность, а только возможность некоторых знаний, он написал отдельное сочинение. Если человек сомневается в познании истины, риторически спрашивает Августин своих оппонентов, то является ли их сомнения истиной? Во всяком случае, в данном пункте, не говоря о других положениях, скептики показывают свою несостоятельность. Сомневается ли скептик в своем сомнении или же сам факт его сомнения свидетельствует о достоверной истине существования того, кто сомневается? Хотя чувства, писал Августин, и не дают нам полной и достоверной истины, они (чувства) снабжают разум исходными данными, поднимаясь над которыми, разум доходит до всеобщих причин и до Бога.

В Средневековой философии эпистемологические исследования сосредоточились на выявлении объективного содержания в универсальных идеях. Вслед за Платоном и особенно – Аристотелем схоласты придерживались того, что в единичном, как таковом, нет знания. Поскольку знания имеют дело с общими принципами и законами, то для того, чтобы знать на сколько достоверны общие понятия, прежде всего надо знать принципы соотношения и взаимосвязи между единичными вещами и общими понятиями о них. Универсалии (общие понятия) существуют в природе или они являются только произведениями ума (purely mental product – чисто ментальным продуктом)? Такой вопрос впервые поставил неоплатоник Порфирий в своем Предисловии к “Категориям” Аристотеля. Вплоть до конца 12-го столетия ответ на этот вопрос сводился к двум возможным ответам, которые предлагались самим Порфирием. Первый из них принимался реализмом, второй иногда некорректно называется концептуализмом или номинализмом. Понятие концептуализма избегает крайностей реализма и номинализма было введено святым Фомой Аквинским (см. De Wulf, Hist. de la phil. médiévale, 2d ed., Louvain 1905). Универсалии, говорил он, объективно не существуют в природе, но только в уме. Но в тоже время они не являются только продуктом умственной деятельности; они имеют свои основания в реально существующих вещах, в которых имеются индивидуально неповторимые и в тоже время общие черты. Объективно существующие вещи являются основой для умственного абстрагирования и обобщения. Этот модернизированный реализм который отличается как от Концептуализма, с одной стороны, так и от крайнего Реализма, - с другой, является существенной стороной доктрины Дунса Скотта. Модернизированный реализм господствовал среди схоластов вплоть до своего окончательного упадка, к которому его привел Номиналистическое (Терминологическое) учение Уильяма Оккама и его учеников – оккамистов.

Из философов Нового времени следует вспомнить Декарта с его методологическим принципом сомнения и лозунгом: “Cogito ergo sum”, то есть “Я мыслю, следовательно, я существую”. Но только Локк в своей работе; “Очерки о человеческом понимании” представил первое решение эпистемологических проблем. Он говорил, что начинать философствовать с онтологических проблем – это означает начинать не с того конца, избирать ложный курс. Отсюда, “ как приходит мне на мысль…прежде чем начать исследовать природу, необходимо исследовать наши способности, чтобы усмотреть, что является и что не является предметом нашего познания” (Послание к читателю). Локк поставил своей задачей “определить меру достоверности, очевидности и охвата человеческого знания” (I, i, 3), обнаружить “горизонт, который выступает в роли связного между скрытыми и открытыми сторонами предметов, что доступно, а что не доступно нам” (I, i, 7), и “обнаружить связи между мнениями и знаниями” (I, i, 3). Тот же, кто размышляет по-другому и убежден, что каждый человек придерживается своего собственного мнения, “тот имеет все основания подозревать, что не существует такой вещи как истина или что человечество не имеет способов добиться определенных о ней”. Такие предположения отвратят нас от изучения такой вещи, как истина, под предлогом того, что все это “вне границ наших способностей! (I. 1. 4.) и “вынудить нас отдаться скептицизму и пустому времяпровождению” (I, i, 6). Вот в чем суть теории познания Локка. Среди множества положений философа следует упомянуть его следующие слова: “Мы имеем знание о нашем собственном существовании через интуицию; о существовании Бога через доказательства; о вещах окружающего нас мира через ощущения” (IV, ix, 2). А природа нашей души познанной быть не может из-за того, что чувства снабжают нас только познанием “вторичных качеств”, в то время как содержание и сущность чувствам не доступны. Содержание и сущность доступны только на уровне умственного анализа психологических данных. Следуя Локку и развивая его учение, епископ Беркли (Berkeley) отрицал объективность даже первичных качеств, а Юм придерживался универсального и радикального феноменологизма.

Пробуждаясь от “догматической сонливости” юмовского скептицизма, Кант наново приступил к решению проблемы границ и достоверности человеческих знаний. По Канту, решение эпистемологических проблем возлагается на критику, критику не сочинений или систем, а критику самого разума в комплексе его возможностей и с учетом его способности приобщения к знаниям трансцендентального опыта. Говоря вкратце, решение Канта предполагает отделение того, что мы знаем о вещи по ее явлению нам, или феномена, от того, какой вещь является сама по себе, или ноумена, вещи в себе. Поскольку ноумен является внешним по отношению к нашему разуму, постольку знание его и содержит в себе объективную истину. Последователи Канта впоследствии идентифицировали теорию бытия (онтологию) с теорией познания (с эпистемологией), превратили Критику Канта в систему метафизики, в которой само существование вещи в себе отрицалось. После Канта мы вплотную подошли к периоду современных решений эпистемологических проблем.

ПРОБЛЕМЫ

Сегодня эпистемология занимает первое место в системе философских исследований. Вышесказанное, однако, свидетельствует, что такой статус и свою специфику она приобрела только в последнее время. Философы прошлого только дискуссировали между собой по эпистемологическим вопросам, но не вычленили эти проблемы в отдельный аспект своих исследований. Эпистемологическая проблема не была сформулирована вплоть до Локка, а попытки решить ее философским образом не предпринимались вплоть до Канта.

В самом начале философских исследований, как и в самом начале сознательной жизни индивида, знание и их достоверность принимались как самоочевидные явлений без каких-либо дискуссий. Осознавая силы своих собственных способностей, разум сразу принялся за решение высших метафизических проблем природы, первичных элементов, души и происхождения материи.

Но противоречие и конфликты появившихся мнений вынудили разум обратить внимание на самого себя, начать сравнивать результаты и продукты своей деятельности, проанализировать их и даже пересмотреть свои заключения. Противоречия порождают сомнения, а сомнения ведут к рассуждениям по поводу оценки содержания наших знаний. На протяжении истории интерес к эпистемологическим проблемам возникал, в основном, после достаточного периода развития онтологических знаний, опирающихся на доверие к ценности добытых знаний. С развитием психологических знаний эпистемологические проблемы множились и их решения становились все более многообразными. Эпистемологический выбор, на деле, был выбором между признанием достоверности наших знаний и отрицанием этой достоверности. Для тех, кто принимал знания за существующий факт, выбор предоставлялся только между указанными двумя альтернативами. После того, как психология раскрыла нам комплекс познавательного процесса, указала на его различные элементы, проанализировала их происхождение, развитие, взаимодействие, само знание перестало быть, в целом, состоятельным или несостоятельным. Некоторые формы знания могли быть отвергнуты, а другие приняты до определенной степени. В настоящее время фактически отвергается как безграничный догматизм так и последовательный скептицизм. Между этими крайностями и варьирует в настоящее время философская эпистемологическая мысль. Отсюда, различные эпистемологические взгляды блуждают в лабиринте умозаключений, выбраться из которого они никак не могут.

Все эти проблемы можно свести к следующим:

1. Отталкиваясь от факта спонтанной достоверность, возникает первый вопрос: “Удовлетворяют ли этой достоверности рассуждения (рефлекторное мышление)? Существуют ли такие знания, которые человеку доступны?” На эти вопросы Догматизм дает ответы утвердительные, а Скептицизм – отрицательные. Современный Агностицизм указывает на ограниченность человеческого познания и приходит к заключению, что только знание высших реальностей остаются непознаваемыми.

2. Из указанного в пункте первом логически вытекают следующие эпистемологические вопросы: Как возникают знания и какая форма познания дает человеку эти знания? Эмпирицизм не видит других источников знания кроме данных опыта, в то время как Рационализм утверждает, что разум со своими способностями более важен для познания истины.

3. Третий вопрос можно сформулировать так: “Что представляет из себя знание?” Познание есть процесс взаимодействия ума с тем, что не является умом, тем, что является внешней по отношению к уму реальностью. Какова ценность и репрезентативность полученных таким образом результатов умственной деятельности? Является ли они только результатом внутренней умственной деятельности, как то утверждает Идеализм? Или в этом процессе разум является пассивным участником и оперирует только полученными в опыте элементами, как то утверждает Реализм ? И если существуют такие реальности, то можем ли мы что-либо знать о них в связи с фактом их независимого от нас существования? Каково соотношение с идеей в уме и вещью вне нашего сознания? Наконец, если наши знания достоверны, то факт имеющихся ошибочных знаний о них является несомненным; в таком случае, что выступает критерием определения и размежевания знаний и заблуждений? По какому признаку мы можем судить обо всем этом? Эти и подобные им проблемы решаются по-разному Интеллектуализмом, Мистицизмом, Прагматизмом, Традиционализмом и другими направлениями эпистемологической мысли.

Подобно всем другим науками, эпистемология может отправляться от самоочевидных фактов, именно. – от фактов достоверности и наличных знаний. Если начинать со всеобщего сомнения во всем, как то делал Декарт, то за скептической интерпретацией фактов мы теряем из виду сами факты. Подвергая все сомнению, мы никогда не выйдем за круг этих сомнений. В таком случае при нас остаются сомнения и нет при нас знаний. Принцип Локка: “Знания имеют дело только с нашими идеями” входит в противоречие с опытом, поскольку с психологической точки зрения мы имеет дело со своими внутренними переживаниями, ощущениями и представлениями. Если мы абсолютно отделяем разум от внешней реальности и тем не менее спрашиваем о взаимодействии ума и реальности, то это умышленно создает неразрешимую проблему. Если разум абсолютно отделен от реальности, то он абсолютно с ней не взаимодействует. А если он с ней все-таки взаимодействует, то он уж никак не может быть абсолютно отделен от нее.

Будучи философской наукой о познании, эпистемология тесно связана с онтологией, наукой о бытии, и является как бы введением к последней. Основные эпистемологические положения имеют смысл только в том случае, если их ставят на метафизическую (онтологическую) почву. Вне онтологии оказывается невозможным вести речь о содержании наших знаний, об их истинности или ложности, поскольку последние качества истины обнаруживаются в сопоставлении идей (знания) с объективной реальностью. Логика, в своем строгом значении, является наукой о законах мышления; она имеет дело с формами мышления, а не с его содержанием, и именно этим логика отличается от эпистемология. Психология изучает познание как духовный акт вне его истинности или ложности. Она занята выявлением закономерностей проявления не только познавательных, но и всех других духовных процессов (all mental processes). Таким образом логика и эпистемология подходят к психологии с разных точек зрения, и только эпистемология может проложить логическим и психологическим знаниям путь к метафизике.

Значение эпистемологии вряд ли может быть преувеличено, поскольку она занимается фундаментальными проблемами познания, а поэтому имеет приложение в сфере всех наук, а также в философии, морали и религии. В настоящее время она является бесценным орудием апологетики. Особая ценность эпистемологии в обосновании самых основ религии, поскольку религиозные доктрины многими считаются непостижимыми для человеческого разума. Большинство современных дискуссий о ценностях человеческого познания берут свое начало в апологетике, которая проводит испытание религиозной веры. Если, вопреки определению Ватиканского собора, существование Бога, в крайнем случае некоторые из его свойств, не могут быть доказаны, то, очевидно, что вера в откровение и во что-либо сверхъестественное становится невозможной. Как выразился папа Пий Х (Encycl. "Pascendi", 8 Sept., 1907), ограничивая разум миром явлений и отрицая его возможность выйти за пределы феноменов, мы тем самым провозглашаем его “неспособным духовно подняться к Богу и признать его существование путем рассмотрения вещей видимых… Но естественное богословие дает нам основания для признания достоверности сверхъестественного и внешнего откровени

Последние публикации на сопряженные темы

  • Примазаться не получилось

    Пришествий на страницу: 2409 

    • ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ (гносеология, эпистемология) – раздел философии, в котором анализируется природа и возможности знания, его границы и условия достоверности. Ни одна философская система, поскольку она претендует на нахождение предельных оснований знания и деятельности, не может обойтись без исследования этих вопросов. Однако проблематика теории познания может содержаться в философской концепции и в имплицитном виде, напр. через формулирование онтологии, которая неявно определяет возможности и характер знания. Знание как проблема специально исследуется уже в античной философии (софисты, Платон, Аристотель), хотя и в подчинении онтологической тематике. Теория познания оказывается в центре всей проблематики западной философии в 17 в.: решение теоретико-познавательных вопросов становится необходимым условием исследования всех остальных философских проблем. Складывается классический тип теории познания. Правда, сам термин «теория познания» появляется довольно поздно – только в 1832; до этого проблематика изучалась под другими названиями: анализ ума, исследование познания, критика разума и др. (обычно термин «эпистемология» употребляется как синонимичный термину «теория познания»; однако некоторые философы, напр. К.Поппер, относят к эпистемологии только изучение научного познания). Теория познания продолжала занимать центральное место в западной философии вплоть до сер. 20 в., когда появляется необходимость в переосмыслении самих способов постановки ее проблем и способов решения, выявляются новые связи теории познания и других областей философии, а также науки и культуры в целом. Возникает неклассическая теория познания. Вместе с тем в это время появляются философские концепции, которые либо пытаются отодвинуть теоретико-познавательную проблематику на периферию философии, либо даже отказаться от всей проблематики теория познания, «преодолеть» ее. Понимание характера проблем теории познания, их судьбы и возможного будущего предполагает анализ двух ее типов: классического и неклассического. В классической теории познания можно выделить следующие особенности:

    1. Критицизм. В сущности вся философия возникает как недоверие к традиции, к тому, что навязывается индивиду внешним (природным и социальным) окружением. Философия – это способ самоопределения свободной личности, которая полагается только на себя, на собственные силы чувства и разума в нахождении предельных оснований своей жизнедеятельности. Поэтому философия выступает также и как критика культуры. Теория познания – это критика того, что считается знанием в обыденном здравом смысле, в науке данного времени, в других философских системах. Поэтому исходной для теории познания является проблема иллюзии и реальности, мнения и знания. Эта тематика была хорошо сформулирована уже Платоном в диалоге «Теэтет». Что считать знанием? Ясно, что это не может быть общепринятое мнение, ибо оно может быть общим заблуждением; это не может быть и просто мнение, которому соответствует реальное положение дел (т.е. истинное высказывание), ибо соответствие между содержанием высказывания и реальностью может быть чисто случайным. Платон приходит к выводу о том, что знание предполагает не только соответствие содержания высказывания и реальности, но и обоснованность первого.

    Проблема обоснования знания становится центральной в западноевропейской философии начиная с 17 в. Это связано со становлением нетрадиционного общества, с появлением свободного индивида, полагающегося на самого себя. Именно в это время происходит то, что иногда называют «эпистемологическим поворотом». Что именно можно считать достаточным обоснованием знания? Этот вопрос оказывается в центре философских дискуссий. Теория познания выступает прежде всего как критика сложившихся метафизических систем и принятых систем знания с точки зрения определенного идеала знания. Для Ф.Бэкона и Р.Декарта – это критика схоластической метафизики и перипатетической науки. Для Д.Беркли – это критика материализма и ряда идей новой науки, в частности идеи абсолютного пространства и времени в физике Ньютона и идеи бесконечно малых величин в разработанном в это время дифференциальном и интегральном исчислении (последующая история науки показала правоту этой критики). Кант использует свою теоретико-познавательную конструкцию для демонстрации невозможности традиционной онтологии, а также и некоторых научных дисциплин (напр., психологии как теоретической, а не описательной науки). Сама система кантовской философии, в основе которой лежит теория познания, носит название критической. Критицизм определяет главный пафос и других теоретико-познавательных построений классического типа. Так, напр., у Э.Маха теория познания выступает как способ обоснования идеала описательной науки и критики идей абсолютного пространства и времени классической физики (эта критика была использована А.Эйнштейном при создании специальной теории относительности), а также атомной теории (что было отвергнуто наукой). Логические позитивисты использовали свой теоретико-познавательный принцип верификации для критики ряда утверждений не только в философии, но и в науке (в физике и психологии). Поппер с помощью теоретико-познавательного принципа фальсификации пытался продемонстрировать ненаучность марксизма и психоанализа.

    2. Фундаментализм и нормативизм. Сам идеал знания, на основе которого решается задача критики, должен быть обоснован. Иными словами, следует найти такой фундамент всех наших знаний, относительно которого не возникает никаких сомнений. Все то, что претендует на знание, но в действительности не покоится на этом фундаменте, должно быть отвергнуто. Поэтому поиск основания знаний не тождественен простому выяснению причинных зависимостей между разными психическими образованиями (напр., между ощущением, восприятием и мышлением), а направлен на выявление таких знаний, соответствие которым может служить нормой. Следует различать между тем, что фактически имеет место в познающем сознании (а все, что в нем есть, напр. иллюзия восприятия или заблуждение мышления, чем-то причинно обусловлено), и тем, что должно быть для того, чтобы считаться знанием (т.е. то, что соответствует норме). При этом в истории философии нередко нормативное смешивалось с фактически сущим и выдавалось за последнее.

    В этом своем качестве теория познания выступала не только в качестве критики, но и как средство утверждения определенных типов знания, как средство их своеобразной культурной легитимации. Так, согласно Платону, чувственное восприятие не может дать знание, по-настоящему можно знать только то, о чем учит математика. Поэтому в строгом смысле слова не может быть науки об эмпирических феноменах, идеал науки – геометрия Эвклида. Согласно Аристотелю, дело обстоит иначе: чувственный опыт говорит нечто о реальности. Опытная наука возможна, но она не может быть математической, ибо опыт качествен и не математизируем. Новоевропейская наука, возникшая после Коперника и Галилея, по сути дела синтезировала программы Платона и Аристотеля в виде программы математического естествознания, основанного на эксперименте: эмпирическая наука возможна, но не на основе описания того, что дано в опыте, а на основе искусственного конструирования в эксперименте (а это предполагает использование математики) того, что исследуется. В основе этой программы лежит определенная теоретико-познавательная установка: реальность дана в чувственном опыте, но ее глубинный механизм постигается с помощью ее препарирования и математической обработки. Теория познания в этом случае выступает как способ обоснования и узаконения новой науки, которая противоречила и старой традиции, и здравому смыслу, была чем-то странным и необычным.

    В это же время происходит разделение теоретико-познавательных концепций на эмпиризм и рационализм . С точки зрения эмпиризма обоснованным может считаться только то знание, которое в максимальной степени соответствует данным чувственного опыта, в основе которого лежат либо ощущения (сенсуализм ), либо «чувственные данные» (неореализм ), либо элементарные протокольные предложения (логический эмпиризм ). Рационализм в качестве знания рассматривал только то, что вписывается в систему «врожденных идей» (Декарт, Спиноза) либо в систему категорий и схем (Гегель, неокантианцы). Кант пытался занять некую третью позицию в этом споре.

    Другое принципиальное разделение, характерное для классической теории познания, – это разделение на психологистов и антипсихологистов. Конечно, все философы различали причинное объяснение тех или иных феноменов сознания и их нормативное оправдание. Однако для психологистов (к ним относятся все эмпирики, а также некоторые сторонники теории «врожденных идей») норма, обеспечивающая связь познания с реальностью, коренится в самом эмпирически данном сознании: это – определенный факт сознания, а теория познания в этой связи основывается на психологии. Исторически многие исследователи в области теории познания были одновременно и выдающимися психологами (Д.Беркли, Д.Юм, Э.Мах и др.). Для антипсихологистов теоретико-познавательные нормы, говорящие не о сущем, а о должном, не могут быть просто фактами индивидуального эмпирического сознания. Эти нормы имеют всеобщий, обязательный и необходимый характер, они не могут быть поэтому получены путем простого индуктивного обобщения чего бы то ни было, в т.ч. и работы эмпирического познания. Поэтому их источник следует искать в другой области. Для философского трансцендентализма (Кант, неокантианцы, феноменология) этой областью является трансцендентальное сознание, отличное от обычного эмпирического, хотя и присутствующее в последнем. Методом теоретико-познавательного исследования в этом случае не может быть эмпирический анализ психологических данных. Для Канта – это особый трансцендентальный метод анализа сознания. Феноменологи в качестве метода теоретико-познавательного исследования предлагают особое интуитивное схватывание сущностных структур сознания и их описание. Теория познания в этом случае оказывается вовсе не теорией в точном смысле слова, а дескриптивной дисциплиной, хотя описание в этом случае относится не к эмпирическим фактам, а к особого рода априорным феноменам. К тому же эта дисциплина не зависит ни от каких других (в т.ч. и от психологии), а предшествует им. Неокантианцы решают эту проблему иначе: с их точки зрения, теория познания пытается выявить трансцендентальные условия возможности знания. Для этого специалист по теории познания (при этом философию они сводят к теории познания) должен подвергнуть анализу знание, объективированное в текстах (прежде всего научных). Теория познания в этом случае выступает как, с одной стороны, анализирующая эмпирически данные тексты, а с другой стороны, выявляющая в результате этого анализа не эмпирические, а априорные зависимости.

    Антипсихологизм в теории познания был своеобразно продолжен в аналитической философии , где он был понят как анализ языка. Правда, сам этот анализ является уже не трансцендентальной процедурой, а процедурой вполне эмпирической, но имеющей дело уже не с фактами эмпирического сознания (как это было у психологистов), а с фактами «глубинной грамматики» языка. В рамках этого подхода теория познания была истолкована как аналитическая дисциплина, а старая теория познания раскритикована (в частности, Л.Витгенштейном) как несостоятельная «философия психологии». Такие теоретико-познавательные принципы, задающие нормативы знания, как верификация и фальсификация, были поняты как укорененные в структурах языка. В этой связи был четко разделен «контекст открытия» того или иного утверждения, являющийся предметом психологического исследования, от «контекста обоснования», с которым имеет дело философский, теоретико-познавательный анализ. Ранняя аналитическая философия, особенно такие ее версии, как логический позитивизм, разделяет основные установки классического теоретико-познавательного антипсихологизма. Своеобразное антипсихологистское понимание теории познания характерно для К.Поппера. Для него она должна быть основана на изучении истории научного познания, объективированной в текстах («объективного знания»), – в этом он схож с неокантианцами. Теория познания не имеет дела с индивидуальным субъектом. А поскольку, согласно Попперу, другого субъекта, помимо индивидуального, не существует, теория познания не имеет отношения к субъекту вообще («эпистемология без познающего субъекта»). Однако в отличие от неокантианцев Поппер считает, что теория познания должна пользоваться методами эмпирической науки. Это означает, в частности, что теоретико-познавательные обобщения в принципе могут быть подвергнуты ревизии.

    3. Субъектоцентризм. В качестве несомненного и неоспоримого базиса, на котором можно строить систему знания, выступает сам факт существования субъекта. С точки зрения Декарта, это вообще единственный самодостоверный факт. Во всем остальном, в т.ч. и в существовании внешнего моему сознанию мира и других людей, можно усомниться (т.о., критицизм, характерный для всей классической теоретико-познавательной традиции, многократно усиливается принятием этого тезиса). Знание о том, что существует в сознании, – неоспоримо и непосредственно; знание о внешних моему сознанию вещах – опосредованно. Для эмпириков таким неоспоримым статусом обладают данные в моем сознании ощущения. Для рационалистов – это априорные формы сознания субъекта. Так возникают специфические проблемы классической теории познания: как возможно знание внешнего мира и сознания других людей? Их решение оказалось весьма трудным не только для философии, но и для эмпирических наук о человеке, принявших субъектоцентрическую установку классической теории познания (в частности, для психологии). Для целого ряда философов и ученых, разделявших принципиальную установку классической теории познания относительно непосредственной данности состояний сознания и в то же время не сомневавшихся в такой же очевидности факта существования внешних предметов (теоретико-познавательный материализм, реализм), оказалось трудным согласовать эти положения. Отсюда – идеи Г.Гельмгольца об «иероглифическом» отношении ощущений к реальности, «закон специфической энергии органов чувств» И.Мюллера и др. Эти трудности не существовали для В.И.Ленина, который в работе «Материализм и эмпириокритицизм» исходил из реалистической установки об объективном существовании предметов познания и в то же время из тезиса о том, что в основе всего познания лежат ощущения. Последние были истолкованы как «субъективные образы объективного мира», чем они в действительности не являются. Ряд представителей теории познания предложили «снять» сами проблемы отношения знания и внешнего мира, истолковав сознание субъекта в качестве единственной реальности: для эмпириков – это ощущения, для рационалистов – априорные структуры сознания. Мир (в т.ч. другие люди) выступает в этом случае либо как совокупность ощущений, либо как рациональная конструкция субъекта. С критикой этого положения выступили представители разных реалистических школ (неореализм, критический реализм), однако до тех пор, пока познание понимается только как факт индивидуального сознания, как нечто, происходящее «внутри» субъекта (хотя бы и причинно обусловленное событиями внешнего мира), отмеченные трудности не могут быть решены. Если Декарт не различал эмпирического и трансцендентального субъектов, то в последующем развитии философии такое различение проводилось. Эмпирики и психологисты имеют дело с индивидуальным субъектом, трансценденталисты – с трансцендентальным. Так, напр., для Канта является несомненным, что предметы, данные мне в опыте, существуют независимо от меня как эмпирического индивида. Однако сам этот опыт сконструирован трансцендентальным субъектом. Трансцендентальное единство апперцепции этого субъекта является даже гарантом объективности опыта. Для Гуссерля несомненной реальностью является данность феноменов трансцендентальному сознанию. Что касается соотношения этих феноменов с внешней реальностью, то от этих вопросов феноменология «воздерживается». Неокантианцы Баденской школы исходят из того, что теория познания имеет дело с «сознанием вообще», а Марбургская школа неокантианства имеет дело скорее с «духом научности». Согласно ранним представителям аналитической философии, высказывания получают осмысленность от их отношения к субъективным данным опыта индивида, хотя язык и не является принадлежностью только одного индивидуального субъекта. Некоторые теоретико-познавательные концепции, которые являются классическими по большинству особенностей, в данном пункте выходят за эти пределы. Это относится, в частности, к теоретико-познавательной системе Гегеля, в которой сделана попытка преодолеть противоположность субъективного и объективного как двух отдельных миров на основе Абсолютного Духа, который не является индивидуальным субъектом (ни эмпирическим, ни трансцендентальным); то же можно сказать и об «эпистемологии без познающего субъекта» Поппера.

    4. Наукоцентризм. Теория познания приобрела классический вид именно в связи с возникновением науки Нового времени и во многом выступала как средство легитимации этой науки. Поэтому большинство теоретико-познавательных систем исходили из того, что именно научное знание, как оно было представлено в математическом естествознании этого времени, является высшим типом знания, а то, что говорит наука о мире, то и существует на самом деле. Многие проблемы, обсуждавшиеся в теории познания, могут быть поняты только в свете этой установки. Такова, напр., обсуждавшаяся Т.Гоббсом, Д.Локком и многими другими проблема т.н. первичных и вторичных качеств. Первичные (тяжесть, форма, расположение и др.) считаются принадлежащими самим реальным предметам, а вторичные (цвет, запах, вкус и др.) рассматриваются как возникающие в сознании субъекта при воздействии предметов внешнего мира на органы чувств. Что существует реально и что реально не существует, в данном случае полностью определяется тем, что говорила о реальности классическая физика. Кантовская теория познания может быть понята как обоснование классической ньютоновской механики. Для Канта факт существования научного знания является исходно оправданным. Два вопроса его «Критики чистого разума» – «Как возможна чистая математика?» и «Как возможно чистое естествознание?» – не ставят под сомнение оправданность данных научных дисциплин, а лишь пытаются выявить теоретико-познавательные условия их возможности. Этого нельзя сказать о третьем вопросе кантовской «Критики» – «Как возможна метафизика?». Философ пытается показать, что с теоретико-познавательной точки зрения последняя невозможна. Для неокантианцев теория познания возможна только как теория науки. Логические позитивисты видели задачу философии (аналитической теории познания) именно в анализе языка науки, а вовсе не обыденного языка. Согласно Попперу, эпистемология должна иметь дело только с научным знанием. В последние десятилетия 20 в. постепенно складывается неклассическая теория познания, которая отличается от классической по всем основным параметрам. Изменение теоретико-познавательной проблематики и методов работы в этой области связано с новым пониманием познания и знания, а также отношения теории познания и других наук о человеке и культуре. Новое понимание в свою очередь обусловлено сдвигами в современной культуре в целом. Этот тип теории познания находится в начальной стадии развития, имеет следующие особенности:

    1. Посткритицизм. Это не означает отказа от философского критицизма (без которого нет самой философии), а только лишь понимание того фундаментального факта, что познание не может начаться с нуля, на основе недоверия ко всем традициям, а предполагает вписанность познающего индивида в одну из них. Данные опыта истолковываются в теоретических терминах, а сами теории транслируются во времени и являются продуктом коллективной разработки. На смену установки недоверия и поисков самодостоверности приходит установка доверия к результатам деятельности других. Речь идет не о слепом доверии, а только о том, что всякая критика предполагает некую точку опоры, принятие чего-то, что некритикуемо в данное время и в данном контексте (это может стать объектом критики в другое время и в ином контексте). Эта идея хорошо выражена Л.Витгенштейном в его поздних работах. В коллективно выработанном знании может иметься такое содержание, которое не осознается в данный момент участниками коллективного познавательного процесса. Такое не осознаваемое мною неявное знание может иметься и у меня относительно моих собственных познавательных процессов. В истории познания разные традиции взаимно критикуют друг друга. Это не только взаимная критика мифа и науки, но и критика друг друга разными познавательными традициями в науке, напр. математической и описательной традициями в биологии. В процессе развития знания может выясниться, что те познавательные традиции, которые казались полностью вытесненными или же отошедшими на периферию познания, обнаруживают новый смысл в новом контексте. Так, напр., в свете идей теории самоорганизующихся систем, разработанной И.Пригожиным, выявляется современный эвристический смысл некоторых идей древнекитайской мифологии.

    2. Отказ от фундаментализма. Он связан с обнаружением изменчивости познавательных норм, невозможности формулировать жесткие нормативные предписания развивающемуся познанию. Попытки отделять знание от незнания с помощью таких предписаний, предпринятые в науке 20 в., в частности логического позитивизма и операционализма, провалились.

    В современной философии существуют разные реакции на эту ситуацию. Одни философы считают возможным говорить об отказе от теории познания как философской дисциплине. Так, напр., некоторые последователи позднего Витгенштейна, исходя из того, что в обыденном языке слово «знать» употребляется в нескольких разных смыслах, не видят возможности разработки единой теории познания. Другие (напр., Р.Рорти) отождествляют отказ от фундаментализма с концом теории познания и с вытеснением теоретико-познавательных исследований философской герменевтикой. Ряд философов (а их большинство) считают возможным дать новое понимание этой дисциплины и в этой связи предлагают разные исследовательские программы, напр. программу «натурализованной эпистемологии» У.Куайна. Согласно Куайну, научная эпистемология должна полностью отказаться от выдачи предписаний, от всякого нормативизма и свестись к обобщению данных физиологии высшей нервной деятельности и психологии, использующей аппарат теории информации. Ж.Пиаже разработал концепцию «генетической эпистемологии». В отличие от Куайна он подчеркивает, что эпистемология имеет дело с нормами. Но это не те нормы, которые философ формулирует, исходя из априорных соображений, а те, которые он находит в результате изучения реального процесса психического развития ребенка, с одной стороны, и истории науки – с другой.

    Еще более интересная и перспективная программа разработки нефундаменталистской теории познания в связи с изучением современной психологии предлагается в рамках современной когнитивной науки. Философ строит некоторую идеальную модель познавательных процессов, используя в т.ч. и результаты, полученные в истории теории познания. Он проводит с этой моделью различные «идеальные эксперименты», исследуя прежде всего логические возможности этой модели. Затем на основе этой модели разрабатываются конкретные математические программы работы компьютера, и работа этого компьютера сравнивается с данными, получаемыми в психологии. Это сравнение служит способом проверки на результативность как компьютерных представлений работы психики (с точки зрения современной когнитивной психологии именно познавательные процессы лежат в основе всех психических процессов), так и соответствующих теоретико-познавательных моделей. Этот вид теоретико-познавательного исследования, взаимодействующего с психологией и разработками в области искусственного интеллекта, получил название «экспериментальной эпистемологии».

    Т.о., в рамках неклассической теории познания происходит своеобразное возвращение к психологизму. Однако речь не идет о психологизме в старом смысле слова. Во-первых, теория познания (как и современная когнитивная психология) исходит из того, что определенные нормы познавательной деятельности как бы встроены в работу психики и определяют последнюю (и в этой связи рациональные основания выступают также и в роли причин психических явлений). Во-вторых, главным способом получения данных о работе психики является не индуктивное обобщение интроспективно данных фактов сознания, а построение идеальных моделей, следствия из которых сравниваются с результатами психологических экспериментов (самоотчеты испытуемых при этом используются, но только при условии их критической проверки и сравнения с другими данными). В процессе теоретико-познавательной работы этого рода выявляется важная эвристическая роль некоторых идей, высказанных в русле рационалистической антипсихологической традиции (в частности, ряда идей И.Канта и Э.Гуссерля).

    Существуют и другие способы понимания задач теории познания в свете краха фундаментализма. Целый ряд исследователей подчеркивают коллективный характер получения знания (как обыденного, так и научного) и необходимость в этой связи изучения связей между субъектами познавательной деятельности. Эти связи, во-первых, предполагают коммуникацию, во-вторых, социально и культурно опосредованы, в-третьих, исторически изменяются. Нормы познавательной деятельности меняются и развиваются в этом социально-культурном процессе. В этой связи формулируется программа социальной эпистемологии (которая ныне реализуется исследователями во многих странах), предполагающей взаимодействие философского анализа с изучением истории познания и его социально-культурного исследования. Задача специалиста в области теории познания выглядит в этом контексте не как предписывание познавательных норм, полученных на основании некоторых априорных соображений, а как выявление тех из них, которые реально используются в процессе коллективной познавательной деятельности. Эти нормы меняются, они являются разными в разных сферах познания (напр., в обыденном и научном познании, в разных науках), они не всегда в полной мере осознаются теми, кто их использует, между разными нормами могут существовать противоречия. Задача философа – выявление и экспликация всех этих отношений, установление логических связей между ними, выявление возможностей их изменения. В отечественных исследованиях теории познания под влиянием идей К.Маркса о коллективном и коммуникативном характере познавательной деятельности сложилась школа социально-культурного анализа познания.

    Наконец, нужно назвать и такое направление современной нефундаменталистской теории познания, как эволюционная эпистемология – исследование познавательных процессов как момента эволюции живой природы и как ее продукта (К.Лоренц, Г.Фоллмер и др.). В этой связи делаются попытки решения ряда фундаментальных проблем теории познания (включая вопросы соответствия познавательных норм и внешней реальности, наличия априорных познавательных структур и др.) на основе данных современной биологии.

    3. Отказ от субъектоцентризма. Если для классической теории познания субъект выступал как некая непосредственная данность, а все остальное вызывало сомнение, то для современной теории познания проблема является принципиально другой. Познающий субъект понимается в качестве изначально включенного в реальный мир и систему отношений с другими субъектами. Вопрос не в том, как понять познание (или даже доказать существование) внешнего мира и мира других людей, а как объяснить генезис индивидуального сознания, исходя из этой объективной данности. В этой связи важные идеи были высказаны выдающимся отечественным психологом Л.Выготским, согласно которому внутренний субъективный мир сознания может быть понят как продукт межсубъектной деятельности, включающей коммуникацию. Субъективность, т.о., оказывается культурно-историческим продуктом. Эти идеи были использованы в ряде отечественных разработок проблем теории познания (при таком понимании снимается различие двух современных подходов в разработке теории познания – взаимодействующего с психологией и опирающегося на культурно-исторический подход). Они были также подхвачены и соединены с философскими идеями позднего Витгенштейна рядом западных специалистов в области теории познания и философской психологии, предложивших коммуникативный подход к пониманию Я, сознания и познания (Р.Харре и др.). Коммуникативный подход к пониманию субъекта, оказавшийся весьма плодотворным, вместе с тем ставит ряд новых теоретико-познавательных вопросов: возможно ли сознание без Я; не ведет ли коммуникативное взаимодействие исследователя и исследуемого при изучении психических процессов к созданию тех самых явлений, которые изучаются и др.

    4. Отказ от наукоцентризма. Наука является важнейшим способом познания реальности. Но не единственным. Она принципиально не может вытеснить, напр., обыденное знание.

    Для того чтобы понять познание во всем разнообразии его форм и типов, необходимо изучать эти до-научные и вне-научные формы и типы знания. Самое важное при этом то, что научное знание не просто предполагает эти формы, но и взаимодействует с ними. Это было хорошо показано, в частности, при изучении обыденного языка в философии позднего Витгенштейна и его последователей. Напр., сама идентификация предметов исследования в научной психологии предполагает обращение к тем явлениям, которые были выделены здравым смыслом и зафиксированы в обыденном языке: восприятие, мышление, воля, желание и т.д. То же самое в принципе относится и ко всем другим наукам о человеке: социологии, филологии и др. Подобные идеи развивал и Э.Гуссерль в своих поздних работах, когда он пытался показать, что ряд проблем в современной науке и европейской культуре являются следствием забвения факта укорененности исходных абстракций научного познания в обыденном «жизненном мире». Наука не обязана следовать тем разграничениям, которые осуществляет здравый смысл. Но она не может не считаться с ними. В этой связи взаимодействие обыденного и научного знания может быть уподоблено отношениям между разными познавательными традициями, которые взаимно критикуют друг друга и в этой критике взаимно обогащаются (сегодня, напр., идет острая дискуссия по вопросу о том, насколько нужно учитывать данные «народной психологии», зафиксированные в обыденном языке, в когнитивной науке).

    Т.о., теория познания оказывается в центре многих наук о человеке – начиная с психологии и кончая биологией и исследованиями истории науки. Возникновение информационного общества делает проблематику получения и ассимиляции знания одной из центральных для культуры в целом.

    Литература:

    1. Декарт Р. Рассуждение о методе. Метафизические размышления. – В кн.: Он же. Избр. произведения. М., 1950;

    2. Юм Д. Исследования о человеческом познании. – Соч. в 2 т., т. 2. М., 1965;

    3. Мах Э. Анализ ощущений и отношение физического к психическому. М., 1908;

    4. Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике. – Соч. в 6 т., т. 4, ч. 1. М., 1965;

    5. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск, 1994;

    6. Кассирер Э. Познание и действительность. СПб., 1996;

    7. Поппер К. Эпистемология без познающего субъекта. – В кн.: Он же. Логика и рост научного знания. М., 1983;

    8. Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. М., 1985;

    9. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М., 1969;

    10. Витгенштейн Л. Философские работы. М., 1994;

    11. Тулмин С. Человеческое понимание. М., 1984;

    12. Лоренц К. Эволюция и a priori. – «Вестник МГУ. Сер. Философия», 1994, № 5;

    13. Рорти Р. Философия и зеркало природы. М., 1996;

    14. Хилл Т.И. Современные теории познания. М., 1965;

    15. Лекторский В.А. Субъект, объект, познание. М., 1980;

    16. Гносеология в системе философского мировоззрения. М., 1983;

    17. Микешина Л. Α. , Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М., 1997;

    18. Степин В.С. Теоретическое знание. М., 2000;

    19. Cassirer E. Das Erkenntnisproblem in der Philosophie und Wissenshaft der neueren Zeit. В., 1906–20;

    20. Quine W.V.O. Epistemology Naturalised. – The Psychology of Knowing. Ν.Υ.–P., 1972;

    21. Piaget J. Introduction a l’epistemologie genetique, T. 1– 3. P., 1950;

    22. Dennett D. Artificial Intelligence as Philosophy and Psychology. – Idem. Brainstorms. Cambr. (Mass.), 1981;

    23. Bloor D. Wittgenstein: A Social Theory of Knowledge. N.Y., 1983;

    24. Scientific Knowledge Socialised. Bdpst, 1988;

    25. Harre R. , Gillett G. The Discursive Mind. L., 1994.

    В.А.Лекторский

    ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ

    ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ

    Гносеология (от греч. gno-sis - , logos - , понятие), Эпистемолог и я (от греч. episteme - знание) - раздел философии, исследующий природу человеческого познания, его источники и предпосылки, знания к предмету познания, достоверности и истинности знания.
    Первый , с которым сталкивается Т.п., это вопрос о познаваемости мира: способен человек узнать, каков на самом деле окружающий его мир? На первый взгляд этот вопрос может показаться бессмысленным, ибо на каждом шагу убеждает нас в том, что окружающие нас предметы таковы, какими мы их себе представляем. Однако тот же повседневный опыт говорит нам, что иногда мы способны ошибаться: только что купленная зажигалка не загорается, респектабельный джентльмен вдруг оказывается мошенником и т.п. Но если порой мы ошибаемся в своих представлениях о вещах и явлениях, то естественно возникает вопрос: а можем ли мы вообще быть уверенными в своих знаниях о мире? Практически все философы склонялись к тому, что человек способен получить истинное знание о мире. Хотя еще представители антич. скептицизма отрицали достижения достоверного знания и полагали, что люди вынуждены довольствоваться изменчивыми и субъективными мнениями. В Новое Д. Юм и И. Кант разработали учение, получившее « », согласно которому человек способен познавать лишь свои чувственные восприятия, но поскольку невозможно соотнести чувственного восприятия с внешним миром, то мы никогда не узнаем, каков мир на самом деле, т.е. мир по себе непознаваем. В 20 в. агностицизма отчетливо проявились и во взглядах логических позитивистов, и в концепции К. Поппера, который полагал, что истинное знание недостижимо и единственное, на что мы способны, - это выявить и отбросить в своих представлениях о мире.
    От решения вопроса о познаваемости мира в значительной мере зависит и природы человеческого знания. Знание есть процесса познания, выраженный в языке в понятиях, утверждениях, теориях. Но что они собой представляют в их отношении к реальности? Философы, признающие познаваемость мира, истолковывают знание как , модель, вещей и явлений. Конечно, создаваемая человеком, содержит искажения, ошибки, она никогда не бывает полной и завершенной, однако это - отображение, предполагающее некоторое с отображаемым. В 20 в. эту позицию защищали и научный реализм. Агностицизм же нашел в теории символов Г. Гельмгольца, согласно которой знание есть не образ, а реальности, не имеющий с ней никакого сходства; в конвенционализме А. Пуанкаре, с т.зр. которого все теории являются не более чем удобными соглашениями; в инструментализме, истолковывающем знание как инструмент для вычислений и предсказаний и т.п.
    Главными познавательными способностями человека являются и разум. Одной из важнейших проблем Т.п. стал вопрос об их роли в получении знания. Разные решения этой проблемы привели к расколу философов 17-18 вв. на два конфликтующих направления - (сенсуализм) и . Эмпиризм (Дж. Локк, Дж. Беркли, Юм) исходит из того очевидного факта, что наше внешнего мира начинается с чувственного восприятия: вступая в контакт с окружающими вещами и явлениями, мы с помощью органов чувств получаем ощущения и восприятия. Затем мы комбинируем эти восприятия, классифицируем, обобщаем их, находим средства их выражения - все это делает разум. Но он ничего не может добавить к тому, что уже содержалось в чувственном восприятии. В разуме нет ничего, чего уже не было бы в чувствах. Правда, разум своей деятельностью способен исказить образ - это источник ошибок и заблуждений. В свою очередь, рационализм (Р. Декарт, Г.В. Лейбниц) указывает на то существенное обстоятельство, что всеобщие и необходимые истины, напр. истины математики, не могут быть получены из чувственного опыта, что опыт нac часто обманывает, что человек - вовсе не чистая доска, на которой лишь фиксируются внешние воздействия. Но раз необходимое и знание существует, значит эмпиризм ошибочен. Откуда же, если не из опыта, берутся необходимые и всеобщие истины? На этот вопрос и сегодня чрезвычайно трудно ответить. Представители рационализма были вынуждены признать такие истины врожденными (Лейбниц) и априорными (Кант). Хотя к настоящему времени выявилась историческая ограниченность как эмпиризма, так и рационализма, до сих пор философы, рассматривающие проблемы Т.п., тяготеют либо к эмпиристской , напр. , либо к рационалистской, напр. .
    Центральной проблемой Т.п. является истины. Эта проблема состоит из ряда вопросов: что такое истина? как отличить истину от заблуждения? как оценивать историю развития человеческого познания? и т.д. Самое первое понятия истины принадлежит Платону и Аристотелю, согласно которым истинна, если она соответствует своему предмету. Если вы утверждаете, что Сократ - грек, то ваше будет истинно, если Сократ действительно является греком; если же на самом деле Сократ не грек, а варвар, то ваша мысль будет ложна. Концепция, опирающаяся на идею соответствия (утверждения, теории) действительности, получила наименование классической, или корреспондентной, теории истины. Именно такое понимание истины было господствующим вплоть до конца 19 в. С т.зр. классической концепции объективна и общезначима. Соответствие между мыслью и реальностью определяется не субъектом познания, а свойствами реальности, поэтому истина объективна, т.е. не зависит от нашего признания. Она общезначима в том смысле, что ее вынужден признавать каждый человек независимо от своей национальной принадлежности, социального происхождения и т.п. Сложной проблемой для сторонников классической концепции всегда было разъяснение «соответствия» между мыслью и ее предметом: в каком смысле мысль «соответствует» своему предмету? Когда идет о чувственном образе или о картине мира в целом, это соответствие можно истолковать как сходство образа, картины с внешним предметом и использовать для его уточнения понятия изоморфизма и гомоморфизма. Но как можно говорить о сходстве, скажем, предложения с той ситуацией, которую описывает? Очевидно, понятие соответствия в этих случаях должно иметь какой-то иной . Попытку строгого определения понятия истины в классическом смысле предпринял А. Тарский в своей знаменитой работе «Понятие истины в формализованных языках» (1936).
    Классическая истины так и не смогла найти четкого критерия, который с уверенностью позволял бы нам отличать истину от заблуждения: ни , ни эмпирическая подтверждаемость, ни практическая применимость не решают этой задачи. К тому же неясно, каким образом классическое понятие истины может быть применено для оценки высказываний о прошлых или будущих событиях, контрфактических высказываний и, самое главное, для оценки истории человеческого познания: с т.зр. современного истинного знания вся предшествующая познания - непрерывная цепь ошибок и заблуждений, но как сплошная цепь ошибок может привести к истине? Вот эти трудности, с которыми сталкивается классическая концепция истины, привели в 20 в. к появлению иных концепций истины. Наиболее влиятельной из них является (Ч. Пирс, У. Джеймс, Дж. Дьюи), отождествляющий истину с практическим успехом: истинно то, что приводит к успеху в практической деятельности. Наибольшее распространение прагматизм получил в США. Для оценки истории познания марксизм дополнил классическую концепцию учением о соотношении абсолютной и относительной истины, а Поппер разработал концепцию степеней правдоподобия как степеней приближения к истине, и т.д.
    Однако до сих пор в учении об истине наибольшим признанием пользуются все-таки исходные идеи Платона и Аристотеля.
    Каково же современное Т.п., какие ее направления и проблемы наиболее актуальны в начале нового тысячелетия?
    Хотя человеческого познания берет свое начало с Парменида, Сократа и Платона и уже свыше 2 тыс. лет традиционно входит в компетенцию философии, сам «Т.п.» появился сравнительно недавно: его впервые ввел шотл. Дж. Феррьер в 1854. Однако в 20 в. данный термин получил широкое распространение гл. обр. только в немецкоязычной филос. литературе, да еще в бывшем СССР, где нем. классическая официально была объявлена одним из «источников» марксизма. В Великобритании, США, Франции и многих др. странах философы, как , используют термин « », причем не только как Т.п., но и как обозначение какого-то ее раздела или направления - напр., эпистемология науки, натуралистическая эпистемология, социальная эпистемология, компьютерная эпистемология, интернет-эпистемология (исследующая вклад технологий Интернета - электронной почты, архивов препринтов, Web-сайтов - в научное познание) и т.д. Необходимо также учитывать, что многие филос. направления 20 в. стремились разработать свои собственные эпистемологические представления. Речь в первую очередь идет о феноменологии, логическом эмпиризме, критическом реализме, аналитической философии и т.д.
    Тем не менее в современной эпистемологии можно выделить несколько относительно самостоятельных направлений, таких, как, напр., аналитическая, натуралистическая и социальная эпистемология. Аналитическая эпистемология в основном продолжает традиции англоязычной аналитической философии, где эпистемологическая проблематика всегда занимала центральное . Однако арсенал аналитических методов этого направления не ограничивается, как ранее, только символической логикой или лингвистикой, а включает в себя редукционистские процедуры (Г. Фейгл, М. Бунге, X. Патнэм и др.), разработку специальной техники для исследования естественного языка (Дж. Фодор, Р. Монтегю, Д. Сёрл и др.) и т.д. В особый для аналитической эпистемологии представляют исследование пропозиционального знания (знания чего-то) как формы знания, отличающейся, напр., от процедурного знания (знания как), природы, источников и обоснования основных типов знания (напр., априорного и эмпирического), разработка концепции обоснования эмпирического знания и т.п.
    Натуралистическая эпистемология традиционно ориентируется на достижения естественных наук и исходит из предположения, что все познавательные процессы, присущие живым существам, включая человека, а также их познавательные могут быть объяснены с помощью естественно-научных теорий и методов. Доминирующей в натуралистической эпистемологии позицией является реализм, его основные тезисы сводятся к следующим: 1) гипотетический всего познания; 2) наличие независимого от сознания мира, который а) закономерно структурирован и взаимосвязан; б) частично познаваем посредством наших восприятий, мышления и интерсубъективной науки. В рамках натуралистической эпистемологии также можно выделить направлений, ориентированных на преимущественное использование тех или иных моделей, напр. эволюционную эпистемологию и компьютерную эпистемологию. Эволюционная эпистемология (К. Лоренц, Р. Ридль, К. Поппер, Д. Кэмпбелл, Ф. Вукетич и др.) своим возникновением обязана прежде всего достижениям эволюционной биологии и широко применяет теории геннокультурной коэволюции, разного рода эволюционные, а в последнее время и когнитивные модели. Компьютерная эпистемология возникла совсем недавно (в 1990-х гг.) в значительной мере благодаря усилиям П. Тагарда, который в настоящее время возглавляет лабораторию компьютерной эпистемологии (CEL) филос. ф-та ун-та Ватерлоо (США). Это направление пока ограничивается исследованием таких проблем, как, напр., рассуждения по аналогии, и выбор, и культура, нелинейные модели сознания, и математика и т.д., оно широко применяет модель переработки информации и разного рода когнитивные модели, доказавшие свою эффективность в когнитивной науке.
    В отличие от натуралистической социальная эпистемология ориентируется гл. обр. на социогуманитарное знание, на достижения социальных и культурологических дисциплин. По мнению представителей этого направления (Д. Блур, С. Фуллер, Э. Голдман и др.), в ее задачу входят не только описание познавательного процесса, но и его с т.зр. норм и ценностей, а также выявление социальных аспектов понятий истины и рациональности. Социальная эпистемология широко использует модели и представления, заимствованные из социальной психологии, когнитивной социологии, этнографии, культурологии и литературоведения (напр., представления о традиции, символе, архетипе и т.д.).
    В настоящее время некоторые разделы эпистемологии включают в состав когнитивной науки - комплекса специальных дисциплин, изучающих когнитивные процессы и возможность их реализации в компьютерных устройствах.

    Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

    ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ

    гносеологич. эпистемология, раздел философии, в котором изучаются проблемы природы познания и его возможностей, отношения знания к реальности, исследуются всеобщие предпосылки познания, выявляются условия его достоверности и истинности. Т. п. как филос. дисциплина анализирует всеобщие основания, дающие возможность рассматривать познават. результат как знание, выражающее реальное, истинное положение вещей. Два осн. направления в Т. п.- и идеализм.

    История Т. п. В античности центральной в Т. п. выступала проблема отношения знания и мнения, истины и заблуждения. Знание понималось в единстве с его предметом. Исходя из того, что знание есть своеобразная копия предмета, антич. философия преим. изучала , посредством которого переводится в состояние знания. Тезис о единстве знания и предмета специфически сочетался с непониманием активности субъекта в процессе познания: объект может быть только «дан» познающему; все продукты его субъективной ноанават. деятельности - лишь неистинное .

    Крупный шаг в развитии Т. п. был сделан европ. фи-лософией 17-18 вв. , главными для которой стали пробле-мы связи «Я» и внеш. мира, внеш. и внутр. опыта. В этот период проблематика Т. п. занимала центр. место в философии. Ставилась задача отыскания абсолютно достоверного знания, которое было бы исходным пунктом и вместе с тем предельным основанием всей остальной совокупности знаний, позволяющим дать оценку этих знаний по степени их ценности. Выбор разных путей решения этой задачи обусловил появление рацио-нализма и эмпиризма. Ориентация на механико-мате-матич. того времени, попытка применить методы науки непосредственно к решению филос. вопросов определяли понимание рационализмом врож-денных идей по аналогии с геометрич. аксиомами. Эм-пиризм пришёл к уподоблению данных чувственности (как элементарных единиц знания) своеобразным «ато-мам», которых порождает все остальные познават. образования. Взаимоотношение чувственно-сти и разума, эмпирического и рационального исследо-валось Т. п. не только как проблема происхождения знания, а прежде всего как проблема логич. обоснования системы знания. В этой связи философия 17-18 вв. анализировала проблемы взаимоотношения субъекта и материальной субстанции, «Я» и внеш. мира (и производные от них проблемы внеш. и внутр. опыта, первичных и вторичных качеств) , возникшие как осуществленного Декартом выделения субъекта (субъективного) как чего-то резко отличного от материаль-ной субстанции и логически противоположного ей. Ма-териалистич. эмпиризм, выступая против превращения идеалистами-рационалистами мышления в самостоят. субстанцию, в «рациональную », ортро критиковал декартовское учение о врождённых идеях. Признавая сам существования «Я» как феномена психич. жизни, непосредственно переживаемого познающим субъектом, эмпиризм безуспешно пытался объяснить происхождение и функционирование внутр. опыта - проблему, неразрешимую в рамках метафизич. формы материализма того времени. Слабости метафизич. материализма были использованы субъективным идеализмом (Беркли , Юм) , который спекулировал прежде всего на проблематике Т. п.

    В нем. классич. философии проблемы Т. п. связывались с исследованием историч. развития форм практич. и познават. деятельности. В филос. системе Канта впервые предпринимается попытка построить такую Т. п., которая была бы совершенно независима от всяких допущений о реальности - как онтологических, так и психологических. Кант постулировал реальности от самого познания: объект , по Канту, существует как таковой лишь в формах деятельности субъекта. После Канта нем. классич. философия стремилась преодолеть разрыв гносеологич. и онтологич. проблематики. Наиболее полно в домарксистской философии эта задача решалась Гегелем. Утверждая диалектич. субъекта и объекта, Гегель показал несостоятельность их метафизич. противопоставления. По Гегелю, и объект по существу тождественны друг другу, т. к. в основе действительности лежит абс. духа, который является абс. субъектом, имеющим в качестве объекта самого себя. Отсюда проистекал совпадения , логики и Т. п., сформулированный Гегелем на объективно-идеалистич. основе.

    Анализ проблем Т. п. в бурж. философии 20 в. характеризуется след. особенностями. Впервые в истории Т. п. идеалистич. эмпиризм (махизм , неореализм) сочетается с онтологизмом, т. е. с определ. допущениями о реальности и её свойствах. Фундаментальное для) эмпиризма понятие элементарных данных чувственности истолковывается как относящееся не к субъективным психич. переживаниям субъекта, а к некоторым объективно существующим чувств. сущностям («ней-тральные» элементы мира Маха, «чувственные данные» неореалистов, «сенсибилии» Рассела и т. д.) . Т. п. такого типа сочетают в себе черты как субъективного, так и объективного идеализма. Другая особенность совр. зап. философии состоит в появлении направлений (логич. позитивизм, аналитич. философия) , которые отрицают осмысленность Т. п. (как и всей классич. философии) . С точки зрения логич. позитивизма идеалом осмысленности является науч. знание; все предложения науки можно разделить либо на синтетические (высказывания эмпирич. наук) , либо на аналитические (истины логики, математики) ; классич. филос. проблемы не имеют смысла, ибо предполагаемые этими проблемами возможные ответы не могут быть отнесены ни к эмпирически-синтетич., ни к аналитич. высказываниям. Проблемы Т. п. (отношение субъекта к объекту, реальности и др. ) носят, согласно логич. позитивизму, характер типичных псевдопроблем. Экзистенциализм, в неопозитивизму, критикует Т. п. (и всю классич. филос. «метафизику») за близость к правилам, которые приняты для формулирования вопросов в науке или в обыденном языке. Во 2-й пол. 20 в. больше, чем когда-либо раньше, стала ясна несостоятельность претензий различных направлений идеалистич. гносеологии на осн. проблем Т. п.

    Т. п. марксистско-ленинской философии. Отвергая все формы гносеологич. идеализма, марксистсколенинская Т. п. исходит из последовательно материалистич. решения осн. вопроса философии, т. е. рассматривает познаваемый мир, объективную как существующую вне и независимо от сознания. Диалектич. материализм исходит из положения о том, что мир познаваем, и решительно отвергает утверждение о его непознаваемости, т. е. агностицизм.

    Будучи последовательно материалистической, марксистско-ленинская Т. п. не есть, однако, простое продолжение сложившейся в домарксистской философии материалистич. линии в решении проблем гносеологии. Осн. особенность диалектико-материалистич. Т. п. определяется тем, что её осуществляется на основе материалистически истолковываемого тезиса о единстве диалектики, логики и Т. п. «Диалектика и есть познания (Гегеля и) марксизма...» (Ленин В. И., ПСС , т. 29, с. 321) . Это означает, что в системе марксистско-ленинской философии не существует ни «чистой онтологии», ни «чистой гносеологии»: во всякой крупной филос. проблеме диалектич. материализм рассматривает онтологич. и гносеологич. аспекты в их единстве. Вместе с тем при решении любой проблемы Т. п. марксизм-ленинизм исходит из определ. представлений о структуре объективной реальности, о месте познавательного процесса в системе действительности.

    Диалектич. материализм не только снимает Т. п. и онтологии, но и кладёт конец характерному для немарксистской философии отрыву проблем Т. п. от проблем социального бытия. Сущность и природа познания носят характер и, следовательно, не могут быть поняты в изоляции от пред-метно-практич. деятельности. Поэтому субъект познания произведен от субъекта практики; познающий субъект - это не изолированный от др. людей («гносеологич. робинзон» метафизич. философии) , а человек, включённый в социальную , исполь-зующий общественно выработанные формы познават. деятельности - как материальные (орудия труда, инструменты, приборы и т. д.) , так и идеальные (язык , категории логики и т. п.) .

    Исходные знания о мире даны человеку в чувств. познании - ощущениях, восприятиях, представлениях. Марксистская Т. п. противостоит идеалистическому и метафизически истолкованному сенсуализму; она подчёркивает несводимость рационального позна-ния (мышления, понятия) к простому суммированию! или механич. преобразованию данных органов чувств.) Результаты мыслит. деятельности не только дают знание, непосредственно не содержащееся в данных чувственности, но активно влияют на структуру и чувств. познания. Поэтому те эмпирич. данные, с которыми имеет дело , образуются в резуль-тате использования теоретич. положений для описа-ния содержания чувств. опыта и предполагают ряд теоретич. идеализаций. Наряду с этим чувств. опыт, выступающий в качестве исходной основы познават. процесса понимается не как пассивное запечатление воздействия предметов внеш. мира, а как активной практич., чувственно-предметной деятельности. Теоретич. руководствуется при воспроизведении объекта познания методом восхождения от абстрактного к конкретному, с которым неразрывно связаны принципы единства логического и исторического, анализа и синтеза. Формами отражения объективной действительности в познании являются категории и законы материалистич. диалектики, выступающие также и как методологич. принципы научно-теоретич. деятельности. Общая процесса познания выражена в положении Ленина: «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике - таков диалектический путь познания истины, по-знания объективной реальности» (там же, с. 152-53) . Познават. процесс рассматривается в марксистсколенинской Т. п. не только в форме, в какой он осуществляется в голове индивида, но гл. обр. в форме социально-историч. процесса развития знания. Познание мира отд. человеком опосредовано всемирно-историч. процессом развития знания. Марксистско-ленинская Т. п., последовательно проводя диалектико-материали-стич. принцип историзма в анализе знания, признаёт конкретноисторич. характер оснований знания, рассматривает логич. структуры систем знания в процессе развития человеч. познания, которое происходит в определ. связи с изменением социальных и культурных институтов общества. Вместе с тем диалектич. материализм решительно выступает против какого бы то ни было гносеологич. релятивизма, развивая учение о диалектике абс. и относит. истины и подчёркивая наличие в человеч. знаниях объективной истины, т. е. такого содержания, крое не зависит ни от человека, ни от человечества. Общественно-историч. выступает не только как основа и познания, но и как критерий истины.

    Краеугольный камень материалистич. Т. п.- принцип отражения. Диалектикоматериалистич. , основы которой заложены К. Марксом и Ф. Энгельсом и разработка которой была поднята на новую В. И. Лениным, лежит в фундаменте всей марксистсколенинской философии. В системе диалектич. материализма нет абс. совпадения Т. п. и теории отражения. Последняя имеет дело не только с анализом познания и знания, но и с исследованием тех форм отражения, которые существуют на допознават. уровне, в частности в неживой природе. Диалектич. материализм показывает, что специфически человеч. осуществляется в неразрывной связи и на основе активной практич. преобразоват. деятельности. Поэтому и сам познават. процесс протекает не в форме пассивного созерцания некоторых вовне данных объектов, а в виде ряда организованных в систему идеальных действий, операций, формирующих определ. идеальные объекты, которые служат средством для познават. освоения, отражения объективного мира. Процесс человеч. отражения, т. о. , понимается в неразрывной связи с процессом материального и идеального творчества.

    История Т. п. доказывает, что эта область философии в большей степени, чем другие, связана с наукой, выступая в ряде случаев как критич. анализ и истолкование (не всегда, конечно, адекватное) науч. данных. Однако Т. п. не тождественна некоей метанауке. Она сложилась как филос. знания задолго до появле-ния совр. науки; к тому же не всякое метанауч. исследование носит гносеологич. характер. Как анализ ло-гич. структуры той или иной конкретной науч. теории (напр., металогика и т. д.) , так и изучение с помощью аппарата совр. формальной логики связей между элементами языка целых классов науч. теорий (т. н. логич. анализ языка науки) сами по себе не являются гносеологич. исследованиями. Теоретико-познават. истолкование науки начинается там, где теоретич. конструкции интерпретируются с т. зр. их соответствия реальности, истинности, возможности приписать существования тем или иным используемым в теории абстрактным объектам, возможности оценить как аналитические или синтетические те или иные высказывания данной науч. области. Такое исследование связано с анализом содержания эмпирич. данных, подтверждающих теорию с т. зр. их обоснованности, наличия в них достоверного и проблематич. знания. Гносеологич. конкретных науч. теорий выступает, с одной стороны, как приложение некоторых общих принципов Т. п. к анализу спец. случаев, с - как своеобразная новых науч. результатов для уточнения, а иногда и пересмотра некоторых общих гносеологич. постулатов. Развитие науки может потребовать новой гносеологич. интерпретации её результатов.

    Маркс К., Тезисы о Фейербахе, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 3; его же, Экономическо-филос. рукописи 1844 года, там же, т. 42; Энгельс Ф., Анти-Дюринг, там же, т. 20; его же, Диалектика природы, там же; Ленин В. И., Материализм и , ЛСС, т. 18; его же, Филос. тетради, там же, т. 29; Кедров Б. М., Единство диалектики, логики и Т. п., М., 1963 ; Xилл Т. И., Совр. Т. п., пер. с англ. , М., 1965 ; Совр. проблемы Т. п. диалектич. материализма, т. 2, М., 1970 ; Ленинская теория отражения и совр. наука, [т. 1-3], София, 1973 ; Копнин П. В., Гносеологич. и логич. основы науки, М., 1974 ; Диалектика науч. познания, М., 1978 ; Проблемы материали-стич. диалектики как Т. п., М., 1979 ; Лекторский В. А., Субъект, объект, познание, М., 1980 ; Материалистич. . Краткий очерк теории, М., 1980.

    В. А. Лекторский.

    Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

    ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ

    см. Учение о познании.

    Философский энциклопедический словарь . 2010 .

    Анализ проблем Т. п. в зап. философии последнего столетия характеризуется след. особенностями.

    1) Впервые в истории Т. п. появляется сочетание идеалистич. эмпиризма (к-рый ранее всегда выступал в Т. п. в форме психологизма) с онтологизмом. Это делается возможным в результате того, что фундаментальное для эмпиризма понятие элементарных данных чувственности истолковывается как относящееся не к субъективным психич. переживаниям субъекта, а к нек-рым объективно, т.е. независимо от индивидуального сознания существующим чувств. сущностям ("нейтральные" элементы мира Э. Маха, "чувственные данные" англ. неореалистов, "сенсибилии" Б. Рассела и т.д.). Т. п. такого типа сочетают в себе черты как субъективного, так и объективного идеализма.

    Установление связей субъективистского эмпиризма с онтологией было одним из аспектов широко развернувшейся в бурж. философии начала 20 в. кампании критики "декартовского наследия" в Т. п. – резкого дуализма субъекта и объекта. При этом устранение дуализма нередко мыслилось как полное правомерности фундаментального деления действительности на физическое и психическое, бытие и сознание, субъект и объект (подобное деление признается имеющим чисто условное ). Напр., система махизма и эмпириокритицизма – это не только Т. п., но и своеобразная идеалистич. онтология. Англо-амер. подчеркивает, что логически исходными для Т. п. являются , онтология, (при этом единство Т. п. и онтологии в разнообразных "реалистич." системах не имеет ничего общего с тождеством Т. п. и теории действительности в нем. классич. философии: "реалисты" 20 в. понимают действительность как некую статич. структуру и к тому же обычно толкуют ее не монистически, а плюралистически). Причудливый характер постулируемых "реалистами" сущностей, сочетающих с наличием чувств. характеристик, как и общая для всякого эмпиризма трудность строгого формулирования критериев выделения исходных данных познания, обусловили тот факт, что о т.н. "чувственных данных" – о их отношении к ощущениям, восприятиям, к акту познания, к реальным физич. вещам и т.д. – была в центре внимания неореализма и критич. реализма и продолжает вестись и ныне, уже в рамках аналитич. философии.

    2) Др. особенность совр. зап. философии состоит в появлении таких направлений, к-рые отрицают всякий смысл за Т. п., как и за всей классич. философией. С точки зрения логич. позитивизма, идеалом осмысленности является науч. знание; все предложения науки можно разделить либо на синтетические (высказывания фактуальных, эмпирич. наук), либо на аналитические (истины логики, математики); классич. филос. проблемы не имеют смысла, ибо предполагаемые этими проблемами возможные ответы не могут быть отнесены ни к эмпирически-синтетическим, ни к аналитич. высказываниям. Это относится и к Т. п., проблемы к-рой (отношение субъекта к объекту, природа реальности и др.) носят, по мнению логич. позитивистов, характер типичных псевдопроблем (см., напр., A. J. Ауеr, Language, truth and logic, L.–Ν. Υ., 1946, p. 48–49). Задача философа заключается не в построении тех или иных содержат. теорий о к.-л. сфере реальности (в т.ч. и о познании), а в анализе значения высказываний – прежде всего высказываний науки – с т. зр. определенных критериев осмысленности (принцип верификации и т.д.).

    В новейшем варианте аналитич. философии, философии лингвистич. анализа, возникновение проблем Т. п. толкуется как результат непонимания структуры и значения слов обыденного языка. Значение слов естеств. языка "знать" и "познавать" якобы таково, что можно говорить не о знании вообще, а лишь о разных видах знания, к-рые по сути дела не имеют между собой ничего общего. Правильное понимание смысла слова "знать" (как и слов "сознание", "реально", "ощущать" и др.) снимает все филос. вопросы относительно познания, считают лингвистич. аналитики. Поэтому общей проблемы познания не существует (Дж. Остин, Ф. Вайсман, М. Макдональд). Лингвистич. аналитики пространно обсуждают проблемы Т. п. (статус "чувственно-данного", проблемы очевидности, достоверности, опыта, реальности, смысл интенциональности) только для того, чтобы показать, что эти проблемы возникают в результате употребления обычных слов в необычных контекстах.

    Особенность совр. аналитич. философии состоит в том, что, выступая по форме в качестве отрицания Т. п., как и всякой содержательной филос. теории, и усматривая свою программу лишь в чисто формальном анализе значений языковых выражений, эта философия по сути дела продолжает оставаться Т. п. особого вида; гносеологич. утверждения содержатся уже в самой формулировке программы аналитич. деятельности и при этом как раз не соответствуют критериям осмысленности, формулируемым самими аналитиками. К таким утверждениям относятся принцип эмпирич. верификации, тезис о дихотомии всех осмысленных высказываний на синтетические и аналитические, утверждение о возможности редукции теоретич. высказываний к эмпирич. констатациям, постулирование сначала феноменалистского, а затем физикалистского языка в качестве базисного и т.д. Понимание представителями философии лингвистич. анализа обыденного языка как чего-то абсолютного и неизменного, от века данного (и в связи с этим трудности со сколько-нибудь точным определением самого понятия "обыденный "), их концепция отношения значения и употребления, не говоря уже о конкретных анализах значений филос. терминов, – все это тоже воплощает определ. гносеологич. установки. Характерно, что эти установки обнаружили свою несостоятельность в ходе развития самих аналитич. направлений.

    Экзистенциализм, в противоположность неопозитивизму, критикует Т. п. (вместе со всей классич. филос. "метафизикой") не за отход от тех правил, к-рые приняты для формулирования вопросов в науке или в обыденном языке, а за близость к этим последним. Как , так и наука (и связанная с ней ), и классич. филос. метафизика (частью к-рой является Т. п.) выражают неистинное, неаутентичное бытие человека. Логич. познание, к-рое ставит перед собой объект собств. размышления, в принципе неспособно постичь подлинную реальность, ибо она открывается лишь через интимную личности с бытием в необычных условиях, считают экзистенциалисты. Поэтому классич. проблематика Т. п. – как и всей традиц. философии – обесценивается, лишается подлинно филос. смысла. Используя сформулированный Э. Гуссерлем феноменологич. метод для анализа сознания, экзистенциализм в сущности не анализирует знание как сознания и потому не исследует проблем Т. п. в традиц. смысле слова. Классич. термины Т. п. ("истина", "реальность", "субъект", "объект") используются в экзистенциализме не в гносеологич. смысле.

    Т. п. диалектич. материализма. Марксистская Т.п., основы к-рой разработаны К. Марксом, Ф. Энгельсом, В. И. Лениным, исходит из последовательного филос. материализма и вместе с тем продолжает критически переосмысленные диалектич. традиции нем. классич. философии. Диалектич. материализм на новой основе развивает положение о совпадении диалектики, логики и Т. п., подчеркивает, что проблемы познания не могут быть поняты в отрыве от предметно-практич. деятельности, являющейся подлинной сущностью обществ. человека, указывает, что субъект познания производен от субъекта практики, что познание – не единственное и не исходное отношение человека к миру. Марксизм показывает, что познающим субъектом является не изолированный от других людей индивид, не "гносеологич. робинзон" метафизич. философии, а человек, включенный в социальную жизнь, использующий общественно выработанные формы познават. деятельности, в частности язык, категории логики и т.д. Развив учение об активности субъекта – и тем самым преодолев "созерцательность", принципиальную слабость метафизич. материализма, – марксизм показал, что бытие, осознается познающим субъектом лишь постольку, поскольку он усваивает ее в формах своей практической и (производной от нее) познават. деятельности. Диалектич. материализм исходит из того, что знание есть не какой-то самостоят. предмет, вклинивающийся между субъектом и объектом, а форма кристаллизации осуществившейся познават. деятельности и форма ее возможного будущего протекания. На основе понимания активности познающего субъекта, диалектики отношения субъекта и объекта марксизм развивает материалистич. теорию отражения. Философия марксизма ставит обсуждение проблем Т. п. в такую плоскость, к-рая обеспечивает возможность плодотворного развития исследований в этой области. Более подробно о марксистской Т. п. см. статьи Диалектический материализм, Логика диалектическая , Идеальное, Истина , Материя, Сознание , Субъект, Объект , Ощущение, Практика , Отражение, Опыт .

    Развитие Т. п. показывает, что эта область философии в большей степени, чем другие ее области, пытается связать себя с наукой (во всяком случае, начиная с 17 в.), выступая в ряде случаев как критич. анализ и истолкование научных данных, прежде всего результатов естеств. наук. Так, Т. п. Канта в значит. части является филос. осмыслением ньютоновской механики; пытался выдать себя за концепцию, формулирующую познават. процедуры, к-рые характеризуют совр. науку. Однако Т. п. вовсе не тождественна некоей метанауке, науке о науке. Во-первых, Т. п. сложилась как сфера филос. знания задолго до того, как возникла наука (античность), пользуясь в качестве средства критически-аналитич. расчленением конкретных видов знания, воплощенных в обычном языке и в филос. онтологич. системах. Во-вторых, не всякое метанауч. исследование носит гнсссологич. характер. Как анализ логич. структуры той или иной конкретной науч. теории (напр., метаматематика, металогика и т.д.), так и изучение с помощью аппарата совр. формальной логики (логич. , логич. ) связей между элементами языка целых классов науч. теорий (т.н. языка науки) сами по себе не являются теоретико-познават. исследованиями. Теоретико-познават. истол- кование науки начинается там, где теоретич. формализмы интерпретируются с т. зр. их соответствия реальности, истинности, возможности приписать статус существования тем или иным используемым в теории абстрактным объектам, возможности оценить как аналитические или синтетические те или иные высказывания данной науч. области, там, где делается попытка проанализировать характер эмпирических данных, подтверждающих теорию, с т. зр. их обоснованности, наличия в них достоверного и проблематичного знания. Иными словами, гносеологич. интерпретация конкретных науч. теорий выступает, с одной стороны, как приложение нек-рых общих принципов Т. п. к анализу спец. случаев, а с другой – как своеобразная ассимиляция новых науч. результатов для уточнения, а иногда и пересмотра нек-рых общих гносеологии, постулатов (напр., в физике на рубеже 19–20 вв. нанесла неотразимый удар по Т. п. созерцательного, метафизич. материализма; Т. п. махизма и логич. позитивизма пришла в очевидное с развитием совр. науки). Однако теоретико-познават. ассимиляция новых научных данных не имеет ничего общего с простым "индуктивным обобщением": развитие науки может потребовать новой гносеологич. интерпретации ее результатов; но для того чтобы дать эту интерпретацию, надо обратиться прежде всего к классич. проблематике Т. п. и выразить отношение как к способам ее задания, так и к существующим решениям, т.е. вступить на почву философии. Так, гносеологич. интерпретация, к-рая дается совр. квантовой механике, не вырастает просто как результат обобщения экспериментального материала и не вычитывается в самом по себе матем. формализме, с помощью к-рого можно давать успешные предсказания результатов экспериментов, а возникает в результате обсуждения возможностей интерпретировать квантовую теорию в таких филос. категориях, как "субъект", "объект", "реальность", " ", "индивидуальная вещь", "познание" и т.д. Ныне в большей степени, чем когда-либо раньше, ясна несостоятельность претензий (наиболее ярко выраженных неокантианцами) на истолкование Т. п. как особой, специальной науч. дисциплины, не имеющей ничего общего с "метафизикой" (под к-рой понималась онтологич. проблематика). Т. п. была и остается особой сферой филос. знания и обладает всеми специфич. особенностями последнего. Поэтому, если понимается настолько широко, что в нее включается логич. анализ языка науки и спец. метатеорий, то Т. п. лишь частично совпадает с методологией науки. Между данными науки и гносеологич. интерпретацией этих данных не существует прямой и однозначной связи (это относится и к такой науке, как ). Поэтому такие интерпретации могут быть плодотворными, стимулирующими научные поиски или, напротив, такими, к-рые тормозят развитие знания.

    Лит.: Маркс К., Экономико-филос. рукописи 1844 г., в кн.: Маркс К., Энгельс Ф., Из ранних произв., М., 1955; его же, Тезисы о Фейербахе, Маркс К., Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3; Энгельс Ф., Анти-Дюринг, там же, т. 20; его же, Диалектика природы, там же; Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм, Соч., 4 изд., т. 4; его же, Филос. тетради, там же, т. 38; его же, О значении воинствующего материализма, там же, т. 33; Платон, Теэтет, пер. с греч., М.–Л., 1936; Декарт Р., Рассуждение о методе, Метафизич. размышления, Избр. произв., М., 1950; Локк Д., Опыт о человеч. разуме, в кн.: Избр. филос. произв., т. 1, М., 1960; Беркли Д., Трактат о началах человеч. знания, СПБ, 1905; Юм Д., Исследование человеч. разума, пер. с англ., СПБ, 1902; Кант И., Критика чистого разума, Соч., т. 3, М., 1964; Гегель Г. В. Ф., Феноменология духа, Соч., т. 4, М., 1959; его же, Наука логики, там же, т. 5–6, М., 1937–39; Max Э., Познание и , М., 1909; Гуссерль Э., Логич. исследования, т. 1, СПБ, 1909; Лосев А. Ф., Очерки античного символизма и мифологии, М., 1930; Павлов Т., Теория отражения, пер. с болг., М., 1949; Рассел Б., Человеч. познание, пер. с англ., М., 1957; Карнап Р., Эмпиризм, семантика и онтология, в его кн.: Значение и необходимость, М., 1959; Рубинштейн С. Л., Бытие и сознание, М., 1957; Бакрадзе К., Очерки по истории новейшей и совр. бурж. философии, Тб., 1960; Лекторский В. Α., Проблема субъекта и объекта в классической и совр. бурж. философии, М., 1965; Хилл Т. И., Совр. теории познания, пер. с англ., М., 1965; Копнин П. В., Введение в марксистскую гносеологию, К., 1966; Сassirer E., Das Erkenntnisproblem in der Philosophie und Wissenschaft der neuren Zeit, 3 Aufl., Bd 1–2, Β., 1922; Holt E. B. , The new realism, N. Y., 1922; Flew A. , Logic and language, v. 1–2, Oxf., 1952–53; Ayer A. J., The problem of knowledge, L., 1956.

    В. Лекторский. Москва.

    Философская Энциклопедия. В 5-х т. - М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова . 1960-1970 .

    ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ

    Гносеология (греч. gnosis - познание, logos - учение) - теория познания - философская дисциплина, изучающая основания и природу познания, его возможности и условия достоверности. Сам термин появляется только в 1832 г., вместе с тем гносеологическая проблематика представлена на всех этапах развития философии.

    В античности она кристаллизуется в оппозиции знания (эпис- темы) и мнения (доксы), где знание мудреца как теоретически- универсальное и логически непротиворечивое противопоставляется пристрастному и изменчивому мнению толпы. Вместе с тем природа знания здесь подчинена объективному порядку космоса, а гносеология растворена в онтологии.

    Центральной гносеологической оппозицией средневековой философии становится проблема соотношения разума и веры как гарантов истины. Схоластика уже исследует вопросы об источниках и методах познания, однако в целом гносеология подчинена теологии, где разум и вера определяют разные способы отношения к Богу и сотворенному им миру.

    Дисциплинарное оформление гносеологии происходит в Новое время, когда возникает ее базовая субъект-объектная оппозиция и акцентируется задача определения источников и условий достоверности человеческих знаний. Классическая гносеология ориентирована на наукообразный идеал истины, которая универсальна, неизменна и абсолютна. Ее гарантом выступают сущностные закономерные связи природной действительности (объекта). При этом познающий эти связи субъект должен сохранять научную объективность, т. е. быть свободным от предрассудков, диктуемых традициями или авторитетом, от психологических пристрастий, от произвольного вмешательства в естественный порядок вещей. Он постулирует себя как незаинтересованный нейтральный наблюдатель, открывающий истину посредством «чистого» разума.
    Неклассическая гносеология исходит из коррелятивной взаимосвязи субъекта и объекта познания. Результат (истина) может меняться в зависимости от точки наблюдения или используемых при этом средств. При этом субъект никогда не является «чистым разумом», он всегда интегрирован в определенный социокультурный контекст, мировоззренческие горизонты которого определяют его познавательные интересы и возможности (наиболее очевидно подобная социальная ангажированность субъекта отличает соци- огуманитарное познание). Соответственно, истина имеет не абсолютный, а исторически изменчивый и релятивный характер, при этом в равной степени на нее может претендовать не только наука, но и другие формы познавательной деятельности.

    Для развития гносеологии центральными стали следующие проблемы:

    Познаваемости мира;
    субъекта и объекта познания;
    структуры познавательного процесса;
    истины и ее критериев.

    Решение этих проблем предполагает ответ на вопрос о том, что такое познание и в каких формах оно реализуется. Познание - это. творческая деятельность человека и человечества в целом, направленная на получение и развитие достоверных знаний о действительности. Исходными предпосылками познавательной деятельности выступают: а) наличие устойчивых закономерных связей в природной действительности; б) существование познающего эти связи человека, наделенного мышлением, благодаря которому он способен воспроизводить сущностные характеристики мира. Являясь духовной деятельностью, познание одновременно обусловливает особый статус человека в Универсуме, поскольку позволяет ему на основе полученных знаний преобразовывать природу и проектировать свои действия.

    В качестве универсальной цели и продукта познания выступает совокупность достоверных знаний об объекте. Будучи переходом от незнания к знанию, познание начинается с постановки проблемы (осознания незнания), последующего ее анализа с помощью познавательных процедур и методов, завершаясь получением нового знания, которое одновременно очерчивает новый круг проблем (незнания).

    По направленности познавательного интереса познание может быть ориентировано:

    На решение конкретных жизненных ситуаций (свою максимальную кристаллизацию оно находит в обыденном познании);
    на понимание устойчивых сущностных связей и характеристик мира, лежащих за границами наличной житейской практики (теоретическое познание, религиозное, мифологическое);
    на собственный духовный опыт (самопознание).

    Соответственно, познание реализует себя в самых различных формах, отличающихся своим функциональным предназначением в культуре, спецификой языка и используемых средств, характером получаемого знания. В качестве основных форм познания выделяют: обыденно-практическое, мифологическое, религиозное, художественное, философское и научное познание.

    Человек всегда стремится познать жизнь во всей широте ее проявлений. Пройдя длинный путь, человечество все больше проникает в сущность бытия. И в помощь человеку в этом сложном пути пришла гносеология. Что же это за учение и о чем оно?

    В античности гносеология это философское учение о познании рассматривала предмет как единое целое с знанием о нем, и большое внимание уделялось концентрации внимания на функциональной трансформации предмета в знании. И лишь в средневековье гносеология - это учение о жизни начинает расширяться и углубляться, и приближаться к оформлению классической теории познания. А соединение учения Аристотеля и христианской догматическими постулатами привела к появлению двойственной истины.

    При появлении опытного естествознания в 17-18 веках остро становится вопрос о том, как же определить истину, каким способом. В это время появляются оппозиции «эмпиризм - реализм», «сенсуализм - реализм» и т. п. Затем становится актуальным активность субъекта в процессе познания.

    В 19 веке гносеология это философское учение о познании было направлена Кантом на выявлении субъективного основания познания, что обусловило переоценка установок натурфилософии, которая была ориентирована на познании и выявлении В результате бурного развития естественных наук и отказа от метафизического познания в центре философского исследования оказывается познавательное отношение к жизни.

    Субъекта классической гносеологии связывалась с его изолированностью и являлась определяющей. Однако сознание данного субъекта было прозрачным для самого себя и поэтому не являлось критерием достоверности.

    Современна гносеология - это учение о проблеме взаимоотношения к науке. Научные исследования обусловили возникновение социальной природы познания. Понимая, что рост науки неэффективен, был сделан вывод, что наука развивается не формально-социально, а за счет исследователей и их личностных ресурсов, и организацию условий для общения в котором и появляется возможность продвижения познания вперед, его постоянное развитие и обновление. Все дальнейшие исследования в этой области наталкивают на понимание, что перспективы развития гносеологии связаны в настоящем с исследованиями ситуаций возникновения знания. И в этих ситуациях можно проследить роль в познании и проявление личностных социальных форм субъекта в появлении знания.На основании исследования этих ситуаций отчетливо вырисовывается общественная функция познания, то есть обретении и освоении новых знаний и гносеологии.

    Совместные исследования, проводимые с другими дисциплинами, дают возможность гносеологии описывать типы отношений человека к окружающему его миру.После долгих споров и трений все очевиднее стало понимание ограниченности исходных утверждений гносеологической философии. Важную роль сыграло в этом развитие гуманитарных наук, где методология принципиально отличалась от методов исследования в естественных науках.

    В настоящее время гносеология это философское учение о познании продолжает развиваться и помогает нам в обретении и освоении нового знания.

    Loading...Loading...